Механический принц

— Это будет хуже всего, — ответила Софи, и ее глаза вдруг наполнились слезами. Тесса застыла в ужасе, гадая, что она сказала не так. Слезы стояли в глазах Софи, придавая им зеленоватый отлив. — Если он будет жить здесь, он увидит меня такой, какая я есть на самом деле. Служанка. — Ее голос прервался. — Я знала, что не должна была встречаться с ним, когда он попросил. Миссис Бранвелл не такая, чтобы наказывать своих служащих за подобные нарушения. Но я знаю, что поступила неправильно, потому что он и я, мы не можем быть вместе. — Она подняла руку и потерла глаза. И слезы потекли вниз по обеим ее щекам, целой и изуродованной шрамом. — Я могу потерять все, если позволю себе лишнее. А чего лишится он? Ничего.

— Гидеон не такой.

— Он — сын своего отца, — сказала Софи. — Кто сказал, что это ничего не значит? Одно дело, если бы он просто собирался жениться на примитивной, но видеть, как я разжигаю огонь, убираю…

— Если он любит тебя, он не будет думать об этом.

— Люди всегда думают о таких вещах. Они не так благородны, как вы думаете.

Тесса подумала об Уилле, как он закрывал свое лицо руками, говоря: «Если ты любишь его, Тесса, пожалуйста, не рассказывай то, о чем я сказал тебе только что».

— Можно найти благородство в самых странных местах, Софи. Кроме того, ты правда хочешь стать Сумеречным Охотником? Ты бы могла…

— О да, я хочу этого, — сказала Софи. — Больше всего на свете. Всегда хотела.

— Я не знала, — удивилась Тесса.

— Я думала, это случится, если я выйду замуж за мастера Джема, — Софи поправила одеяло, затем подняла глаза и мрачно улыбнулась. — Вы ведь не разбили ему сердце, не так ли?

— Нет, — сказала Тесса. «Просто разорвала свое пополам». — Я не разобью ему сердце. Никогда.

Глава 21. Угли

О, брат, боги были добры к тебе.

Спи, и будь счастлив, пока мир существует.

Довольствуйся тем, что годы проносятся мимо;

Будь благодарен за жизнь, и любовь, и соблазны;

Будь благодарен за жизнь, о брат, и за смерть,

За последние сладкие звуки ее шагов, ее дыхания,

За те немногие милостивые подарки, что она вручила,

За слезы и поцелуи твоей госпожи.

Алджернон Чарльз Суинбёрн «Триумф времени»

Музыка лилась из-за приоткрытой двери в комнату Джема. Уилл стоял, положив руку на ручку двери, его плечо упиралось в стену. Он чувствовал себя глубоко опустошенным, более уставшим, чем когда-либо в своей жизни. Ужасно пылающая энергия поддерживала в нем тревогу с тех пор, как он покинул Чейн Вок, но сейчас она ушла, вытекла, осталась только истощающая тьма.

Он ждал, что Тесса окликнет его, после того, как захлопнул дверь гостиной, но этого не случилось. Он все еще видел ее в своем воображении, глядящую на него глазами, похожими на серые грозовые тучи.

«— Джем сделал мне предложение, и я сказала да.

— Ты любишь его?

— Я люблю его».

И все же он стоял здесь, перед дверью Джема. Он не знал, зачем пришел сюда — чтобы попытаться поговорить с Джемом насчет Тессы, если подобное вообще возможно, или, что более вероятно, это было место, где он чувствовал себя хорошо на протяжении многих лет, и пока не мог отучиться от этой привычки. Он толчком открыл дверь. Ведьмин свет осветил холл, и он вошел в комнату Джема. Джем сидел на комоде у подножия кровати со скрипкой, балансировавшей на его плече. Его глаза были закрыты, он водил смычком по струнам, но уголки его губ изогнулись, когда его парабатай вошел в комнату, и тогда он сказал:

— Уилл? Это ты, Уилл?

— Да, — сказал Уилл.

Он просто стоял в комнате, чувствуя себя так, как будто не мог идти дальше.

Джем перестал играть и открыл глаза:

— Телеманн, — сказал он. — Фантазия в ми-бемоль мажоре. — Он положил скрипку и поклонился. — Что ж, тогда входи. Ты заставляешь меня нервничать, стоя там.

Уилл сделала еще несколько шагов. Он провел так много времени в этой комнате, он знал ее так же хорошо, как и свою собственную. Коллекция Джема книг о музыке, чехол, в котором лежит его скрипка, когда он на ней не играет, окна, которые создают квадратные солнечные пятна. Комод, который прошел с ним весь путь от Шанхая. Трость с нефритовым набалдашником, прислоненная к стене. Коробочка с Гуань Инь, в которой хранятся наркотики Джема. Кресло, в котором Уилл провел бесчисленные ночи, наблюдая за спящим Джемом, считая его вздохи и молясь.

Джем взглянул на него. Его глаза были светлыми, без намека на цвет, только простое счастье от того, что он увидел друга.

— Я рад, что ты здесь.

— Я тоже, — сказал Уилл хрипло. Он чувствовал себя неловко, и задавался вопросом, чувствует ли это Джем. Он никогда прежде не чувствовал себя неловко со своим парабатаем.