Механическое чудо

— Вот и с тобой так же. Ты — целый сезон, без возможности прошивок. Ты не поймёшь, чем плох новый Катаржинский, потому что создан тогда, когда его все ещё любили. Такамото говорит, что это должно помочь — трахаться с тобой, трахаться с Адамом… Будто бы в ту ночь мы ушли оттуда вдвоём. Завершить этот сезон, закрыть тему… Получить свой гештальт. А там и сороковка встанет, а может, сразу и 41-ый. Только это не работает. Мы просто трахаемся.

— А мне твоя кожа и без этого молочка нравится, — Адам встал к постели, подошёл к Айше, провёл рукой по её щеке. — И трахаться мне с тобой нравится. Может, тебе надо просто больше времени?

— Сколько ещё? — грустно улыбнулась Айша. — Я и так целый сезон пропустила. Пошли слухи. Если к открытию сорок первого не успею — всё, на сорок втором меня и не вспомнят. Я себе карьеру сделала на том, что была всегда впереди, а теперь отстаю, каждый день с тобой отстаю…

Адам смотрел на неё и думал, что не хочет, чтобы она менялась. Но и смотреть на неё такой, как сейчас, было больно.

— Тебе надо развеяться, — сказал он. — Может, выберемся куда-нибудь? Поедим на корте, пройдёмся… Потом можно в кино забежать будет.

Айша вздохнула, вытерла ладонью глаза.

— Может быть, и правда стоит развеяться. Что там идёт сейчас?

— В «Синематографе» показывают ретроспективу Катаржинского…

Айша рассмеялась.

— Ну а что? Почему бы и нет! — она схватила со спинки стула индонезийский платок, привычно свернула его и повязала на голову. — Покажем грязным сороковкам, что 39-ые ещё живы! Собирайся, Адам! И возьми с собой пару бутылок перуанского, не хочу в винном появляться, а то скажут — алкоголичка. Ну! Чего лыбишься? — она покружилась на месте. — Нравится, что ли?

— Катаржинский только через два с половиной часа, — Адам, улыбаясь, обхватил её за бёдра. — Можно ещё часик побыть в постели.

— Дай разденусь, — Айша перешагнула через трусики. — Всё-таки, это был хороший сезон…

— Только платок не снимай, — попросил Адам. — У меня есть пара идей, как его использовать…

6

— Что это? — Айша перебрала несколько листов. — Ты зачем это распечатал? И где?

— В лайн-центре на Трубецкого, — Адам зачерпнул «колючек» с молоком, отправил в рот и начал жевать. — Нам разрешено посещать места общего назначения…

— И там есть принтеры? С настоящей бумагой?

— Ага, — кивнул Адам. — Я не знал, захочешь ли ты себе их оставить, поэтому биопринтеры не подошли бы. Я расплатился по твоей карте…

— А зачем мне хотеть оставлять эту макулатуру? — Айша пригляделась к фотографиям. — Погоди, а откуда я знаю эту женщину?

— Это Николь Меньшикова. Бывшая жена Семёна Лодочкина.

— Ах, ну да! — Айша взяла в руки следующий лист. — Акула сетевого маркетинга и прилипала соцсетей. Она на меня в инстаблоге подписана. Была, то есть, подписана, теперь все в вейерти сидят, а я никак не разберусь, куда там жать, чтобы фильтры наложить…

— Там нет фильтров, там есть маски, их надо компоновать.

Под взглядом Айши он поперхнулся.

— Я просто прочитал, пока информацию распечатывал, — сказал он. — Я сам там не сижу.

— Ясно, — она взяла ещё один лист. — С кем это она?

— С Призмой ’35, только тайский вариант. Такие были популярны…

— Помню, помню, — Айша просмотрела несколько других распечаток, хмыкнула. — И что с того? Ну да, она знатная клонолюбка, все об этом знают. Наверное, потому, что старая, как дерьмо мамонта. Каждый год меняет по одному, а то и по два клона, иногда берёт девочек, иногда… — она взяла ещё одну распечатку и осеклась. — Это… это что, вечеринка «Vogue»?

— Да, — сказал Адам.

Айша подняла взгляд на него, затем вновь стала рассматривать фотографию.

— Этого не может быть. Её туда бы не пустили…

— Она пришла только в зал, на официальную часть. Не знаю, как она прошла на фуршет, и прошла ли… Возможно, каким-то образом прошёл только он…

— Но это… это невозможно, — Айша откинула от себя листы, с шелестом рассыпавшиеся по полу. — Я бы смогла отличить. Они… вы различаетесь! Только идиоты могут вас перепутать, уж я-то точно поняла бы, если…

— Возможно, ты слегка перепила в тот вечер, — Адам встал со стола и начал собирать распечатки. — А возможно, в глубине души ты знала это, но просто хотела себя обмануть. Ты же тогда была в сложных отношениях с Бобби Ло, верно? Может, ты хотела специально разрушить свои отношения, и…

Айша ударила его по щеке. Адам замолчал.

— Никогда больше не смей меня… анализировать, — последнее слово она сказала с ненавистью. — Мне хватает и Такамото. Ещё и клон будет… думаешь, что ты вообще что-нибудь… — она вдруг села на пол и закрыла лицо руками. — Козлы, — заплакала она. — Какие же вы все козлы!

Адам присел рядом с ней, осторожно прикоснулся к плечу.

— Есть и хорошие новости, Айша, — сказал он. — Твой нейроблок — это просто боль от разрыва с Бобби. Нет никакой упущенной любви. Это всё фантом, порождение твоего разума…

Айша подняла заплаканные глаза.

— А ты? — спросила она. — Как же ты?

— Я, — улыбнулся Адам, — всегда рядом…