Механическое чудо

— Представьте, что вы находитесь на приёме в честь юбилейного выпуска «Vogue». Как можно предположить, сейчас осень тридцать девятого — в моде ретро-одежда, «Шинигами» и танцы в стиле «PPAP». Сами знаете. Приглашённые музыканты, конечно, играют «The Eurasian Orchestra» и «Битлз». И вот вы стоите у дальнего столика, в вашей руке бокал мартини. Вы пьёте его маленькими глотками, слушаете «Norwegian Wood» в исполнении оркестра и едва заметно качаете головой в такт. Я подхожу к вам и представляюсь… — Айша подошла к крайнему в шеренге клону, явному Бернару с крошечной примесью Мао, и подала ему руку. — «Айша Гелларт», — говорю я. А вы в ответ — только одно. Своё имя. Имя, которое звучит, как…

Она замолкла, глядя на клона — но тот, похоже, не понимал, что от него требовалось.

— Имя, — нетерпеливо повторила она. — Мне нужно твоё имя.

— У клонов нет имён, — нерешительно сказал Бернард+Мао. — Я — клон производства Ай-Тэкс, модель ’39, но не более того, и…

— Понятно, — сказала Айша и отвернулась от него. Она подошла к следующему клону, протянула ему руку и повторила: — Айша Гелларт.

Этот клон, Чуна в котором было заметно больше Бернара, взял её руку, легко поцеловал тыльную сторону ладони, и вежливо произнёс:

— Грег.

— Грег, — повторила Айша и улыбнулась. — Очень хорошо.

— Хорошо? — переспросил клон и тоже улыбнулся. — Значит, я угадал?

— Нет, — всё так же улыбаясь, сказала Айша. — Даже не близко.

— Хочу заметить, что функционал для подобных творческих заданий не закладывался производителем, — подала голос Мать-Настоятельница. — Не лучше ли придерживаться стандартных тестов…

— Плевать я хотела, — перебила её Айша, — на стандартные тесты.

Она перешла к следующему клону и подала ему руку.

— Айша Гелларт.

— Леонард, — отозвался клон.

Но Айше не был нужен Леонард. Как не нужны были и Тед, Майло, Такеши, Сергей и Джозеф.

Дойдя до конца шеренги, она ещё раз оглядела стоявших перед ней клонов. Посмотрела на остальных, собравшихся в стороне. Скользнула взглядом по НоваТеку ’39. И, горько вздохнув, покачала головой.

— Не то, — сказала она. — Даже здесь — всё не то.

Она повернулась, собираясь уходить. Мать-Настоятельница открыла рот, пытаясь уговорить Айшу остаться, продать ей хоть что-нибудь.

И тогда НоваТека ’39 прорвало.

Он вышел вперёд, не дожидаясь команды Матери-Настоятельницы, не слушая собственную голову и того, что подсказывала ему программа, заложенная в генах. Глядя прямо на Айшу, он выпалил то, что давно вертелось у него на языке:

— Адам.

Айша застыла на месте. Она медленно повернулась, подошла к НоваТеку ’39, оглядела его с головы до ног.

— Повтори, — потребовала она.

— Адам, — сказал НоваТек ’39. — Если бы я был на том приёме, меня бы звали Адам.

— Простите, мисс Гелларт, — попыталась оправдаться Мать-Настоятельница. — Проблемная модель, смесь Джона Торренса, Лао Тонга и Сонни Мао. Тройки вообще редко хорошими получаются, а если ещё и два азиата…

— Торренс, Тонг и Мао, — повторила Айша. — А ведь и правда. Кто бы мог подумать…

Она снова отвернулась, зашагала к выходу. На полпути остановилась и крикнула НоваТеку ’39:

— Ну, и? Чего встал-то?

— Мисс Гелларт?..

— Просто Айша, — сказала она. — Зови меня просто Айша, Адам.

И, улыбнувшись, добавила:

— Ты куплен.

3

Шофёр Айши вёз их объездными путями, подальше от камер и посторонних глаз. Они долго петляли по городу, на последнем участке передвигаясь исключительно дворами, быстро проехали какой-то безлюдный парк и почти сразу же свернули в элитный район.

До её особняка добрались уже глубокой ночью. Шофёр высадил их, помог Айше перетащить вещи в дом, и сразу же уехал, подняв в воздух облако давно опавших листьев. Они кружились в морозном воздухе, словно танцуя в лунном свете, и всем своим видом нагоняли чёрную тоску.

Всё это — дорога, особняк, листья, — срезонировало с ассоциативной памятью НоваТека ’39, и та услужливо подсказала образ. Особняк Айши был как логово чудовища из сказки: тёмный, обособленный, словно существующий вне сезонов и вне времени.

Внутри ощущение только усилилось. Обстановка, расположение мебели, картины — всё словно бы кричало: «осень «39». Будто бы время в этом доме действительно остановилось.

Айша оставила его в гостиной. Она разожгла камин, включила медиасистему и пошла в одну из соседних ванных комнат, оставив НоваТека ’39 её дожидаться. Он долго сидел на диване, слушал «The Eurasian Orchestra», краем глаза смотрел один из ранних фильмов Катаржинского, шедший без звука на большом голоэкране под потолком, и чувствовал себя абсолютно в своей стихии.

Она вышла к нему уже без одежды. Остановилась перед ним, покрутилась, позволяя ему рассмотреть её всю без остатка: её линии, изгибы, входы и нейроинтерфейсы. Позволяя понять, где электроника, а где — живая плоть.

— Ну, — сказала она, — пора тебя опробовать.

Она достала контраст-капсулу из маленькой коробочки на журнальном столике, проглотила её, запила шампанским. Пока она шла к нему, НоваТек ’39 мог наблюдать, как наркотик начинает на неё действовать, как её из без того ярко-зелёные глаза становятся ещё ярче.