Механическое пианино

– Трах! – сказал Кронер, подразумевая на этот раз, по-видимому, глиняных голубков. – Трах-трах! Всегда были предрекатели Судного дня, тормозящие прогресс. Сомневающиеся.

– Да, сэр. Что же касается Финнерти и этой истории с пистолетом, то я…

– Это пройденный этап, все уже забыто, – нетерпеливо прервал его Кронер. – С этим покончено. Я хотел только сказать, что ты должен понять, как обстоят дела, потому что люди бодро и смело шагают вперед, несмотря на тех, которые уговаривают их этого не делать.

– Да, сэр.

– Чик-чик-чик! Некоторые люди пытаются принизить то, что делаем мы, что делали люди, подобные твоему отцу, утверждая, что это все простое трюкачество, да притом еще и сделанное на скорую руку. Но это большое дело, Пол.

Пол подался вперед, надеясь услышать, в чем же заключается смысл этого большого дела. В течение некоторого времени он уже испытывал такое чувство, что все вокруг него должны видеть в системе нечто такое, что ускользает от его внимания. Возможно, это было то, чего ему недоставало, возможно, это было начало того всеобъемлющего пыла, которым был преисполнен его отец.

– Нет, это не простое трюкачество, говорю тебе, Пол.

– Да, сэр.

– Это сила, вера и решимость. Мы призваны распахнуть дверь передовым шеренгам цивилизации. Именно этим и заняты инженеры и управляющие. И нет на земле призвания выше этого.

Разочарованный, Пол опять опустился в кресло.

Кронер навернул свежую тряпочку на шомпол и снова принялся надраивать ружье.

– Пол, место в Питсбурге все еще не занято. Среди кандидатов на него осталось, по существу, всего два человека.

Самое поразительное было то, что он произнес это именно так, как предсказывала Анита. Пол попытался припомнить, что же именно, по ее мысли, должен был он ответить. Он ведь так и не дал ей договорить, к тому же он даже не прочитал этого пункта в ее тезисах.

– Это прекраснейшая возможность принести настоящую пользу, – сказал он, надеясь, что это очень близко к тому, что Анита имела в виду.

Пол почувствовал облегчение, воспользовавшись мыслями Аниты из-за недостатка собственного энтузиазма. Ему предлагали работу в Питсбурге, намного больше денег, и, поскольку он продвинется столь высоко в то время, когда большая часть его жизни все еще впереди, можно было почти с уверенностью сказать, что он успеет добраться до самого верха. Когда Пол получал повышение вроде сегодняшнего, обычно происходил отмирающий ритуал удивления и поздравлений, будто бы Пол, подобно его предкам, дошел до столь высокого положения лишь благодаря своим способностям, упорству и Божьей воле или недосмотру дьявола.

– Очень трудно, Пол, сделать выбор между тобой и Фредом Гартом. – Гарт был значительно старше Пола, почти в возрасте Кронера, и стоял сейчас во главе Заводов Буффало. – Честно говоря, у Гарта нет твоего технического воображения, Пол. В качестве управляющего он великолепен, но, если бы не наша инициатива, Заводы Буффало были бы точно такими, какими они были пять лет назад, когда он их принял. Но он человек твердый и заслуживающий доверия, Пол, и никогда не возникало вопроса о том, является ли он одним из нас и ставит ли он интересы прогресса и системы выше своих собственных.

– Гарт прекрасный человек, – сказал Пол.

И Гарт действительно был таким: честный и неподкупный, он, по-видимому, создал для себя некое антропоморфическое представление о корпорации как о личности. К этому представлению Гарт относился как страстный влюбленный. Пол считал, что проблемой этой следовало бы заняться сексологам. После некоторых размышлений он решил все же, что подобное чувство, заключающееся в любви к неведомому, уже имело место: символическое обручение монахинь с Христом. Во всяком случае, Пол наблюдал Гарта на различных стадиях развития этой любви – как он терял аппетит от нетерпения во время маниакальных взлетов, готовый чуть ли не проливать слезы от нежности при одном только воспоминании о том, как все начиналось. Короче говоря, Гарт проходил все стадии извечного гадания, вроде «любит не любит». Приводить в исполнение приказания свыше, что для Пола было неприятной обязанностью, для Гарта было то же, что оказать услугу даме сердца.

– Я был бы совсем не прочь увидеть Гарта на этом месте.

– Я был бы не прочь увидеть тебя на этом месте, Пол. – Выражение лица Кронера явно указывало на то, что упоминание о Гарте было лишь маскировкой. – У тебя есть воображение, и дух, и способности.

– Благодарю вас, сэр.

– Дай мне закончить. Воображение, дух, способности, и, насколько мне известно, хотя я могу очень ошибиться, назвав здесь и лояльность.

– Лояльность?

Кронер отложил в сторону дробовик и пододвинул кресло так, чтобы оказаться лицом к лицу с Полом. Он положил свои большие руки Полу на колени и нахмурил свои широкие брови. Все это напоминало гипнотический сеанс, в котором Кронер играл роль медиума. Опять, как это было в Кантри-Клубе, когда Кронер взял его руку в свою, Пол почувствовал силу и волю, излучаемые стариком.

– Пол, я хочу, чтобы ты высказал то, что накопилось у тебя на душе.