Механическое пианино

– Отвечала? Давала, значит, ответ? Тысячу раз давала ответ, не правда ли? Ну что ж, это хорошо, это очень хорошо. Единственное, что я знаю, это что ты должен поступать так, как она хочет, или сдаваться. Не знаю, мальчик, ей-богу, не знаю. Думаю, что должен бы знать, да вот не знаю. Я просто делаю свое дело. Возможно, это и неверно.

Теперь наступил черед Кронера испугаться.

– Ну, а что вы скажете относительно того, чтобы нам немного освежиться? – бодро спросил он.

– Я целиком за что-нибудь прохладительное, – обрадованно сказал Пол.

Кронер захихикал.

– Ну вот и прекрасно, не слишком ли тебе досталось, а?

– Нет, ничего.

– Ничего, мой мальчик, выше голову.

Когда Бэйер, Пол и Кронер входили в комнату, Мама как раз говорила Аните, что в мире приходится встречаться с самыми различными людьми.

– Я просто хотела убедиться в том, понятно ли, что он приехал по собственному приглашению, – сказала Анита. – И мы, Мама, ничего не могли с ним поделать.

Кронер потер руки.

– Ну как, примете нас в свою компанию?

– Отлично, отлично, отлично, – сказал Бэйер.

– Ну как, мужчины, вы хорошо развлеклись с этими вашими ужасными ружьями? – осведомилась Мама, сморщив нос.

– Шикарно, Мама, – сказал Пол.

Анита перехватила взгляд Пола и вопросительно подняла брови.

Пол чуть заметно кивнул.

Она улыбнулась и откинулась в кресле, усталая и удовлетворенная.

Мама раздала маленькие стаканчики с портвейном, пока Кронер возился с проигрывателем.

– Где она? – спросил он.

– Там, где всегда, на вертящемся столике, – сказала Мама.

– Ах, верно, вот она. Я подумал было, что кто-нибудь еще ее заводил…

– Нет. Никто не подходил к проигрывателю со вчерашнего вечера.

Кронер держал головку адаптера над вертящейся пластинкой.

– Это специально для тебя, Пол. Когда я говорил о приеме в компанию, я подразумевал именно это, а не вино. Это и есть духовная пища. Это всегда помогает мне избавляться от плохого настроения.

– Я подарила ее ему в прошлом месяце, и я никогда не видела, чтобы он чему-нибудь так радовался, – сказала Мама.

Кронер опустил иголку на пластинку, поспешил к креслу и уселся, закрыв глаза.

Звук был включен на полную мощность, и внезапно репродуктор завопил:

– Ооооооо, дайте мне людей, которые тверды сердцем, которые будут сражаться за правое дело, которое они обожают…

Пол обвел взглядом комнату. Кронер, притопывая, подымал и опускал ноги, одновременно покачивая головой из стороны в сторону. Мама тоже качала головой, Бэйер – тоже, а Анита – Анита проделывала это истовее их всех.

Пол вздохнул и принялся тоже покачивать головой.

– Плечом к плечу, смело, смело, они растут, шагая вперед! Оооооооо…

XIII

Лежа в постели после вечера в доме Кронера, у людей с мужественными сердцами, доктор Пол Протеус, сын преуспевавшего человека, сам человек богатый и имеющий все возможности стать еще богаче, подсчитывал свои богатства. Он обнаружил, что состояние его дает ему возможность позволить себе роскошь быть честным человеком. Он сто́ит около трех четвертей миллиона долларов и может теперь не работать ни единого дня во всей последующей жизни.

Теперь наконец его неудовлетворенность жизнью вылилась в совершенно определенные формы. Это была реакция на нанесенное ему оскорбление, ибо именно так это и называют все люди в любой период истории. Ему было приказано стать осведомителем и доносить на своего друга, Эда Финнерти. Это было несомненно, и Пол встретил этот приказ с некоторым даже облегчением, подобным тому, которое испытывали все, когда десятилетия напряженного ожидания разразились наконец первыми выстрелами последней войны.

Теперь наконец он мог, черт возьми, дать себе волю и уйти.

Анита спала, полностью удовлетворенная не столько Полом, сколько социальным оргазмом, который наступил после долгих лет любовных утех с обществом: ей наконец предложили Питсбург.

По дороге из Олбани домой она произнесла монолог – подобный тому, который с успехом мог быть произнесен Шефердом. Она произвела смотр карьеры Пола с момента их женитьбы и до настоящего момента, и Пол был поражен, узнав, что путь его был устлан телами противников – людей, которые пытались переплюнуть его, но были раздавлены.

Картины этой бойни в ее описании были столь жизненны, что на какое-то мгновение ему пришлось оторваться от собственных мыслей, чтобы прикинуть, нет ли во всем, что она говорит, хоть малейшей доли истины. Он мысленно перебрал все те скальпы, которые она называла, один за другим, – скальпы людей, которые пытались соперничать с ним, – и нашел, что все они прекрасно продолжают жить и работать, что их не постиг ни финансовый, ни духовный крах. Однако для Аниты они были мертвы, застрелены в упор, навсегда сброшены со счетов.

Пол не сказал Аните, на какие условия ему пришлось бы согласиться, чтобы получить Питсбург, и она пребывала в полной уверенности, что муж с гордостью и радостью примет этот пост.