Механическое пианино

Теперь, лежа рядом с ней, он поздравил себя с тем, что ему удалось сохранить спокойствие и проявить впервые в жизни хитрость. Он еще долгое время собирался не говорить Аните, что намерен бросить работу, – до тех пор, пока она не будет подготовлена к этому. Он сначала подготовит ее и только после этого уйдет. В ином случае шок от того, что она окажется женой ничего не стоящего человека, может привести к трагическим последствиям. Ведь единственное положение, в котором она может соприкасаться с остальным миром, – это высокий ранг ее мужа. И есть опасность, что, если она будет лишена этого ранга, она вообще утратит соприкосновение с миром или – что еще хуже – оставит Пола.

Полу не хотелось, чтобы произошло что-нибудь подобное. Анита была предоставлена ему судьбой в качестве любимой, и он всеми силами старался ее любить. Он уже слишком хорошо знал ее, и в большинстве случаев ее самодовольное чванство он воспринимал как склонность к патетике. Кроме того, она в значительно большей степени являлась для него источником смелости, чем он признавался себе в этом.

И в сексуальном смысле она была гениальна, доставляя ему не сравнимые ни с чем радости жизни.

Кроме того, Анита своим внимательным отношением к мелочам делала возможным его рассеянное, иногда снисходительное, а иногда циничное отношение к жизни. Словом, Анита была для него всем.

Неясный страх холодком отозвался в его груди, разгоняя дремоту именно в тот момент, когда он больше всего хотел бы заснуть. Он вдруг начал понимать, что и сам тоже перенесет потрясение. Он почувствовал какую-то странную отрешенность, пустоту человека, который отказался от дальнейшего бытия. Внезапно поняв, что он, как и Анита, достоин чего-то большего, чем его нынешнее положение в жизни, он охватил руками спящую жену и положил голову на грудь будущего товарища по несчастью.

– Мммм… – сказала Анита. – Мммм?..

– Анита…

– Мммм?..

– Анита, я люблю тебя. – У него появилось внезапное желание рассказать ей все, смешать свое сознание с ее. Однако как только он на мгновение оторвал свою голову от убаюкивающего и благоуханного тепла ее тела, прохладный свежий воздух с Адирондака омыл его лицо, и мудрость вернулась к нему. Больше он ничего ей не сказал.

– Я люблю тебя, Пол, – пробормотала она.

XIV

У Пола Протеуса был свой секрет. Большую часть времени этот секрет приводил его в веселое расположение духа, и он время от времени чувствовал себя на вершине блаженства из-за этого секрета, особенно когда ему по работе приходилось иметь дело с сослуживцами. В начале и при завершении любой фазы работы он думал: «И черт с тобой!»

Сами они могли валить ко всем чертям, и ко всем чертям могло валить все на свете. Эта тайная отрешенность давала ему приятное ощущение, будто весь окружающий его мир – сцена. И, поджидая то время, когда они с Анитой будут морально готовы, чтобы бросить все, расстаться с работой и начать новую, лучшую жизнь, Пол продолжал играть свою роль управляющего Заводами Илиум. Внешне, в качестве управляющего, он ни в чем не изменился; однако про себя высмеивал поведение мелких и менее свободных душ, которые всерьез воспринимали эту работу.

Он никогда особенно не увлекался чтением художественной литературы, но сейчас у него появился интерес к повестям, в которых герой живет энергичной жизнью, имея дело непосредственно с природой, и зависит от основных своих качеств – ловкости и физической силы, дающих ему возможность выжить. Он теперь любил читать о лесорубах, моряках, трапперах…

Он читал об этих героях, и на губах его играла полуулыбка. Он знал, что его восхищение ими было в известной степени детским, и сомневался в том, что жизнь вообще может быть такой чистой, сердечной и приносить столько удовлетворения, как это изображено в книгах. И все же во всех этих россказнях был идеал, которым он мог вдохновляться. Он хотел иметь дело не с обществом, а просто с землей, с землей в том виде, в каком Господь дал ее человеку.

– Это хорошая книга, доктор Протеус? – спросила доктор Катарина Финч, его секретарь. Она вошла в кабинет с большой серой картонной коробкой в руках.

– О, хелло, Катарина. – Он с улыбкой отложил книгу. – Что это не настоящая литература, я могу гарантировать. Просто приятно расслабиться. История людей, плавающих на баржах по старому каналу Эри. – Он похлопал по широкой голой груди героя на обложке. – Теперь таких людей больше не выпускают. А что в этой коробке? Что-нибудь для меня?

– Это ваши рубашки. Они только что прибыли по почте.

– Рубашки?

– Для Лужка.

– Ах вот оно что! Откройте-ка их. Какого они цвета?

– Синие. Вы в этом году в Команде Синих. – Она выложила рубашки к нему на письменный стол.

– О нет! – Пол стоял и, держа на вытянутых руках одну из темно-синих рубашек с короткими рукавами, разглядывал ее. На груди каждой из рубашек красовались золотые буквы, составляющие слово «капитан». – Ох, клянусь Господом, Катарина, это уж чересчур.

– Это большая честь, не правда ли?