Механическое сердце

– Ты же не хочешь нас взорвать. Придется идти на ощупь. Канат начинается сразу за люком и петляет по всей оболочке. Держись за него и найди место, где он застрял или порвался. Я бы сама пошла, но мне надо проверить дурацкий двигатель!

Она затолкала Роберта в люк. Тот оглянулся на нее.

– А что делать, если канат порвался?

– Свяжи обрывки в узел и замажь их смолой, чтобы лучше держались. – Анна подала ему небольшую веревку, банку с вязкой смолой и щетку. – Если один обрывок зацепился за что-нибудь и не проходит дальше, соедини его с другим вот этой веревкой.

– А если у меня ничего не получится?

– Тогда дирижабль продолжит подниматься, кислород закончится, и мы умрем. Все понял, Робби?

– Да, мэм.

Роберт забрался в оболочку дирижабля. Внутри было очень пыльно, и ему захотелось прикрыть рот, но руки были заняты веревкой, смолой и щеткой. Он заморгал и чихнул.

Пространство над его головой было заполнено гелием. От недостатка кислорода кружилась голова, и Роберт сделал несколько медленных вдохов, чтобы не потерять сознание. Вскоре его глаза привыкли к отсутствию света, и он увидел, что потолок где-то далеко, чуть ли не в пяти метрах от него.

Мальчик вытянул руку, нащупал канат, который пролегал по крыше кабины, и осторожно пошел вперед, ощупывая каждый сантиметр троса. Наконец он обнаружил место разрыва.

Крепко держась за канат, он внутренней стороной локтя зажал щетку и банку со смолой и вытянул свободную руку в поисках второго конца троса. Тот болтался на дальнем конце оболочки.

Придется связать их между собой веревкой.

Роберт продел веревку в петлю и привязал ее к разорвавшимся концам каната, предварительно отрезав истончившиеся волокна перочинным ножом. Затем он смазал узлы смолой, чтобы они стянулись, и проверил их на прочность.

Они не развязались, и мальчик, облегченно выдохнув, пошел к выходу. Чинить дирижабли уж точно легче, чем часы. Спускаясь в каюту, Роберт вдруг понял: он был так занят делом, что совсем забыл о своих страхах. В голову ему опять пришли слова отца о смелости, как будто даже сейчас папа был рядом, направлял его.

– Готово! – крикнул мальчик, оказавшись в каюте.

– Отлично! – отозвалась из машинного отделения Анна.

– Сработало? Мы снижаемся? – спросил он и откашлялся. Его голос звучал как-то слишком высоко – видимо из-за гелия.

– Кажется, да.

Зайдя на мостик, они с Анной увидели, что Лили по-прежнему стоит за штурвалом. Она успела открыть клапан выпуска газа, и гелий со свистом улетучивался из оболочки.

– Вы оба молодцы, – сказала им Анна, взяла штурвал и принялась выравнивать курс. – В общем, от преследования мы оторвались.

Они постепенно теряли высоту, кабину наполнил свежий воздух, и «Божья коровка» перестала дергаться. Вскоре они спустились из-под облаков, и стрелки на приборной панели вернулись в нормальное положение.

Полет продолжался. Роберт и Лили бросали в печь остатки досок и угольную пыль. Даже Малкин помог: он оторвал зубами куски от поврежденного капитанского мостика и кинул их в огонь.

Через час работы у Лили рубашка к спине липла. Ей казалось, она и пальцем пошевелить не сможет, но тут из переговорной трубы донесся звонкий голос Анны:

– Эй, прямо по курсу Лондон!

Услышав это, Лили, Роберт и Малкин рванули на мостик и выглянули в окно. Лис даже выгнул шею, чтобы что-нибудь увидеть через разбитое стекло.

Над горизонтом вставало солнце. «Левиафана» в поле зрения не было.

Анна направила корабль на юг, прямо к столице. Правда, за туманом Лондон было не разглядеть. Аэронавтка увидела погрустневшие лица друзей и сказала:

– Давайте-ка немного снизимся. Может, удастся увидеть город.

Она щелкнула парой выключателей и дернула рычаг, выпуская еще немного гелия. «Божья коровка» пронеслась сквозь серую завесу, и их взорам внезапно предстали покрытые снегом крыши города.

На востоке разгорался красный зимний рассвет. Далеко внизу сновали крохотные фонарщики, гасившие уличные фонари, а другие маленькие человечки стучали длинными палками по заиндевевшим окнам, поднимая людей на работу.

– Куда теперь? – спросила Анна.

– К профессору Сильверфишу. – Лили протянула ей визитную карточку.

Анна прочитала адрес и покачала головой:

– Я не могу высадить вас там. Без разрешения в этих богатых районах заходить на посадку нельзя. Но будьте уверены, я подберусь настолько близко, насколько получится.

Анна повернула штурвал «Божьей коровки», и они полетели мимо жилых домов над стальным каркасом аэровокзала Сент-Панкрас.

Их крохотный дирижабль миновал вокзал Кингс-Кросс, где по лабиринту рельсов уже катались туда-сюда ранние локомотивы. У входа в вокзал стояли паромобили и конные экипажи, ожидавшие пассажиров, а по мощеным тротуарам шагали пешеходы и уличные торговцы.

Впереди, в сером от копоти небе, маячили аэростаты, которые обозначали начало городских воздушных путей. «Божья коровка» проскользнула между ними и влилась в оживленное движение.