Механика хаоса

Ужинали мы на набережной. Официант предложил нам морских ежей, только что выловленных возле порта. К ежам я заказал пиво. Рим потихоньку отпивала из моего стакана. Мы были последними посетителями. Хозяин заведения выключил основное освещение и явно нас торопил, но, спрашивая счет, я попросил принести еще пива. Пока он убирал свои кастрюли, Рим поцеловала меня в губы: «За воду жизни». После купания волосы у нее растрепались, и она смотрела на меня странным взглядом. Я тянул время, как мог, подавляя в себе всплески ребячества – или старческого маразма. Мне хотелось сполна насладиться этими восхитительными секундами и не думать ни о чем. На следующее утро мы проснулись поздно, слегка помятые. Рим была в ярости. «Из-за тебя я опоздала в лицей!» – крикнула она и убежала.

10

Торбей – Большой Пирог, пригород Парижа, Франция

Ночью кто-то вывел из строя больше половины камер видеонаблюдения, установленных в городке. Поработали основательно. Гарри Поттер понял это, едва выбрался (не без сожалений, потому что он только начал читать русский роман, найденный на пожарище недавно в очередной раз сгоревшей медиатеки) из своего бункера. Несмотря на дождь и довольно ранний час (было 10 утра), по бульвару Жана Жореса под ослепшими глазницами видеокамер с гиканьем носились мотоциклисты, изображая из себя Зорро. Ему не требовались указания – он и так знал, что делать.

Поскольку Билял настаивал, чтобы ему сообщали абсолютно обо всем, Гарри отправился в обход по городку, фиксируя масштаб разрушений. Хозяин М’Билял был особенно охоч до информации подобного рода. «Хозяину не нужны камеры. У него повсюду глаза. И самые лучшие из них – это я. Еще вчера он мне сказал: “Ты такой длинный, как жердь, не понимаю, как тебе это удается, но ты можешь протыриться куда угодно”». По пути ему встретилась группа салафитов. «Хозяин предупреждал, чтобы я с ними не связывался. Он вынужден с ними сотрудничать».

Хозяин М’Билял принимал посетителей в главном зале своей крепости, в привычных декорациях: груды шмоток и обуви, кучи дисков, слюнявые псы и порно-журналы. Гарри проскользнул мимо телохранителей, и ему показалось, что они чем-то взволнованы. Последние дней десять они охраняли лестницу начиная с первого этажа. И отбирали у гостей мобильники. Это было что-то новенькое. «Хозяин сейчас много работает. Заключает сделки, улаживает конфликты, изучает новые рынки. «Я набираю вес», – это его слова».

Гарри ждал своей очереди, перебирая в уме все, о чем должен был рассказать М’Билялу. За грязными окнами виднелся необъятный город: разноцветные коробки домов, окаймленные темной полосой далекого леса и словно стоящие на блюде из размокшей от дождя земли. По внешнему бульвару то и дело проносились, не останавливаясь, полицейские автомобили. В квартире, как всегда, витали запахи пачулей и дерьма. Бледная девица в голубой мини-юбке и с огромным золотым крестом на шее принесла ему чай с мятой. Похоже, новенькая. Он пил чай стоя, уставившись в пустоту. Девица ждала рядом. Они не обмолвились ни единым словом. Раздался крик. «Кажется, тебе к М’Билялу, – сказала она, открывая дверь. – Твоя очередь». Она говорила со славянским акцентом. Украинка. Наркоманка.

Хозяин М’Билял полулежал на кровати, угнездив ноги на вышитом пуфе, и разговаривал по телефону. Он то рыгал, то смеялся, то кривил лицо, то ругался, то переходил на крик. Иногда он умолкал на полуслове, в самых неожиданных местах, как часто делают африканцы. Он говорил неестественным голосом, словно выступал на сцене, понимая, что его язык (надо отдать ему должное, отличавшийся яркостью выражений и богатством словарного запаса) – это его топор, его мачете, инструмент, позволяющий ему держать в руках весь городок и манипулировать сенатором и прочими местными шишками.

Его слова, как сгустки лавы, разливались по полупустой комнате и улетали прочь, к дальним целям. Тело его оставалось неподвижным, словно кокаин действовал на него избирательно, затрагивая лишь голову и заставляя выпученные глаза метать громы и молнии. Его жирная туша была идеально, без единой складки, упакована в мохер и шелк – примерно раз в два месяца к нему приезжал портной из фирмы Berluti для примерки и подгонки новых костюмов. Белая сорочка со стоячим воротником и вышитыми черными нитками обшлагами, распахнутая на груди, открывала зуб каймана; рукава он засучил так, что стали видны часы (две пары на одной руке) и браслеты. Наряд дополняли черный жилет, черные брюки, белые носки и лакированные мокасины с помпонами, объеденными собаками. На полу рядом с кроватью валялись два пустых стаканчика из-под йогурта.

М’Билял сделал Гарри знак приблизиться и погладил его промежность. Гарри выдержал взгляд его налитых кровью глаз и с усилием улыбнулся. Как долго еще ему удастся продолжать этот маскарад?