Механизм "Ноль"

— Поставить блок, — приказал Ен. Работать за пределами человеческих возможностей слишком долго все же не мог ни один Ноль. Расплатой за такую скорость была адская боль.

Ен ногой выпихнул из танка камни, закрыл люк и произнес:

— Валим отсюда.

— А ты еще и сомневался в себе, — продолжил бормотать Илья, все еще не оправившийся от удивления при виде брони в форсированном режиме.

— И до сих пор сомневаюсь, — откликнулся Ен, — но перестану, как только разберусь с этим снайпером.

— А?

— Он от нас просто так не отстанет. Как только отъедем отсюда подальше, я хочу пообщаться с ним один на один. Проверим, насколько он хорош, когда правила буду диктовать я.

Одиноко стоящий посреди каменного поля «Ирбис» еще какое-то время продержался на ногах, пока особенно сильный порыв ветра не опрокинул его на землю. Танк к этому моменту уже давно скрылся за горизонтом.

Глава 3

Следующий час прошел в полном молчании, прерываемым разве что попытками Луки высказаться по поводу гибели Эмиля. Его никто не слушал, а в конце концов Ен просто приказал ему заткнуться. Лука повиновался беспрекословно и больше не издал ни единого звука, чему Ен был несказанно рад- настроиться на бой под его непрерывные замечания было довольно проблематично. До линии фронта были еще примерно сутки пути, а их компания уже значительно поредела. Ен быстро подсчитал и получилось, что их всех не хватит и на полдня, если противник будет действовать в таком же темпе и отстреливать по одному человеку через каждые три часа.

Сидя между Тэмом и Анитой, Ен про себя проклинал лидера террористов и премьера. Если бы эти двое не встретились, если бы они уже не были заклятыми врагами, если бы Марат не распознал в нем военного и не оказался таким честным и добрым, чтобы захотеть устроить судьбу незнакомого ему человека, если бы…

Ен резко оборвал цепочку этих мыслей. Он мог продолжать так еще долго, но уже было поздно что-то менять, о чем-то сожалеть. Все эти «если» не способны избавить от следующего по пятам стрелка и не помогут выжить, когда против тебя ополчился такой могущественный, облеченный неограниченной властью и беспредельными возможностями человек как премьер.

Однако почему же до сих пор не видно признаков погони, если их уже выследили, недоумевал Ен. Неужели этот стрелок был отправлен выполнять приказ премьера в одиночку и так искусно маскировался? Или же он просто развлекался, держа группу поддержки на расстоянии? Любой из этих вариантов имел право на существование, поскольку Ен уже почти на все сто был уверен, кем мог являться снайпер. Тот самый молодой офицер, организовавший ему встречу у шлюза, вполне мог оттачивать на них свои клыки. Для воспитанника военной академии это было нормальное, вполне обыденное поведение. Он просто тренировался убивать.

Марат, в течение нескольких минут с опаской посматривающий на Ена, наконец собрался с духом и спросил:

— Ен, а чего это с тобой?

Лейтенант несколько раз моргнул и сфокусировал взгляд на сидящих напротив братьях и неподвижном вот уже часа два Луке, закрывшемся от окружающих в своей броне.

— А что со мной не так? — спросил он.

— Да уже все нормально, — успокоил его Марат. — Ты просто выглядел так же странно, как тогда ну… когда пришел к Тэму, после…

Ен поморщился, по коже пробежали мурашки. Опять возвращаются все повадки и инстинкты убийцы, о которых он мечтал избавиться навсегда. Но в этот раз это было даже хорошо, они были нужны. Победит тот, кто окажется хитрее, быстрее и злее. Тот, кто позволит своей звериной натуре проявить себя до конца.

— Ен, иди сюда, — подозвал его Генрих.

Он отстегнулся и пошел к пилоту, сопровождаемый грустными глазами Тэма. После гибели и Эмиля террорист окончательно расклеился. Он все время молчал, вёл себя крайне пассивно и просто выглядел очень плохо. Создавалось впечатление, что он балансировал на грани серьёзного заболевания или впал в депрессию, но как только на него падал взгляд Ена, он тут же начинал бодриться и пытался изображать активную умственную деятельность. Впрочем, пока Тэм был не нужен, лейтенанту не было никакого дела до его душевного состояния.

Ен встал позади Генриха и прямо по курсу увидел подходящий для засады на стрелка пейзаж, где тот не смог бы эффективно использовать свою винтовку. Горы — идеальное место для охоты на снайпера. Те холмы и возвышенности, что они проезжали, были отринуты Еном как слишком низкие, пологие и простые по рельефу, но вот это место подходило по всем параметрам. Узкая, но длинная, протянувшаяся на сколько хватало дальности сканера горная цепь высотой не меньше трехсот метров, с крутыми склонами и множеством извилистых, зачастую пересекающихся между собой расщелин представляла собой отличный природный лабиринт, в котором все достижения человеческой мысли, призванные помочь убить, оказывались бесполезны. Дополняли картину валявшиеся в расщелинах валуны, создававшие сложнейший, крайне запутанный ландшафт внутри них самих и торчавшие из склонов уступы и козырьки, заберись на которые и никто и никогда не смог бы разглядеть его снизу.