Мехлис. Тень вождя

В начале марта, после прорыва частями Красной Армии линии Маннергейма, финны запросили мира. Формально в «зимней войне» победил Советский Союз. Но международный резонанс оказался, в конечном счете, не в пользу нашей страны. Именно тогда Гитлер сделал вывод о России, как «колоссе на глиняных ногах». А таковым ее сделали Сталин и его присные, обезглавив в предыдущие годы Красную Армию.

Высказывания руководителей германской военной машины позволяют утверждать, что будущий противник пунктуально отслеживал процессы ослабления мощи Советских Вооруженных Сил и соответственно планировал свои действия по подготовке агрессии против СССР. Так, на секретном совещании руководителей вермахта в конце ноября 1939 года А. Гитлер заявил: «Фактом остается то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится». По свидетельству начальника штаба Верховного главнокомандования вермахта В. Кейтеля, фюрер вообще «постоянно исходил из того, что… Сталин уничтожил в 1937 г. весь первый эшелон высших военачальников, а способных умов среди пришедших на их место пока нет».

Ключевая роль Мехлиса в осуществлении репрессий команднополитического состава Красной Армии, на наш взгляд, бесспорна. Судя по его действиям, для этого человека проблема, участвовать или нет в уничтожении военных кадров, не существовала в принципе. Жестокая кадровая селекция, осуществляемая вождем, оставила к концу 30-х годов в его окружении только тех, кто готов был выполнить любую миссию, самый неправедный приказ. Следуя этой глубоко аморальной логике выживания в сталинской элите, Мехлис нанес Красной Армии непоправимый ущерб.

Глава 5. За год до войны

Нельзя ли спихнуть наркома?

Последний предвоенный год оказался для Мехлиса насыщенным серьезными переменами в его политической карьере.

Хотя война с Финляндией подавалась официальной пропагандой как победная, слабость Красной Армии стала явной даже для самых неисправимых оптимистов в партийно-государственная верхушке. Впервые за 15 лет пребывания во главе Наркомата обороны маршалу Ворошилову пришлось держать по-настоящему серьезный отчет. Как вспоминал в разговоре с Константином Симоновым маршал Жуков, вождь, говоря с ним весной 1940 года о результатах финской войны, раздраженно отозвался о наркоме: «Хвастался, заверял, утверждал, что на удар ответим тройным ударом. Все хорошо, все в порядке, все готово, товарищ Сталин, а оказалось…»

Состоявшийся 28 марта 1940 года пленум ЦК ВКП(б) заслушал доклад Ворошилова, подвергнув его безжалостной, но — надо признать — обоснованной критике. Докладчик покаялся, что «ни я, нарком обороны, ни Генштаб, ни командование Ленинградским военным округом вначале совершенно не представляли себе всех особенностей и трудностей, связанных с этой войной», а «военное ведомство подошло к подготовке войны в Финляндии недостаточно серьезно».

Раздражение Сталина было настолько велико, что о провалах военного руководства Политбюро ЦК ВКП(б) вспомнило даже два года спустя, рассматривая 1 апреля 1942 года вопрос «О работе Ворошилова К. Е.»: «Война с Финляндией в 1939–1940 гг. вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылись большая запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное артиллерийское управление, Управление боевой подготовки, Управление ВВС, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др.

Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам. Тов. Ворошилов, будучи в то время народным комиссаром обороны, вынужден был признать на пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 г. обнаружившуюся несостоятельность своего руководства НКО».[93]

Ситуацией попытался воспользоваться Мехлис. Судя по некоторым признакам (о чем речь чуть ниже), он и сам был не прочь занять кресло наркома. Поднявшись на трибуну пленума, начальник ПУ Красной Армии, как воспоминал генерал армии Хрулев, заявил: «Ворошилов так просто не может уйти со своего поста, его надо строжайше наказать… Хотя бы арестовать».

Но даже своему давнему любимцу Сталин не позволил очень уж сильно замахнуться на провалившегося наркома, которому генсек до этого благоволил не меньше. Он поднялся с места, подошел к трибуне и, оттолкнув начальника ПУ, сказал: «Вот тут Мехлис произнес истерическую речь. Я первый раз в жизни встречаю такого наркома, чтобы с такой откровенностью и остротой раскритиковал свою деятельность. Но, с другой стороны, если Мехлис считает это неудовлетворительным, то я вам могу начать рассказывать о Мехлисе, что он собой представляет, и тогда от него мокрого места не останется».[94]