Мекленбургская принцесса (СИ)

- Кетхен, господин.

- Скажи мне, Кетхен, давно ли ты здесь служишь?

- С тех самых пор, как фрау Анна купила этот трактир.

- А фрау Анна местная?

- Нет, что вы. Она переехала сюда совсем недавно.

- А откуда?

- Я не знаю, она никогда не говорила об этом. А почему вы спрашиваете?

- Да так просто.

- Вам что-нибудь еще надо?

- Нет, хотя послушай, а не говорила ли твоя хозяйка о Московии?

- О Московии... - задумчиво протянула девушка, - не знаю... вообще, с тех пор как наш добрый герцог стал ее царем, там побывали многие ростокские негоцианты, а московиты стали бывать здесь... но, говоря по совести, я не слышала от фрау Анны ничего по этому поводу.

- Хорошо, ты можешь идти. Я позже приготовлю свою одежду.

- Ну, если вы ничего больше не хотите, - присела служанка в книксене, - то с вашего позволения...

Выйдя от постояльца, Кетхен сморщила недовольную гримасу на своем хорошеньком личике и, пробормотав: "Можете сколько угодно интересоваться фрау Анной, на нее у вас денег все равно не хватит", - побежала вниз.

Оставшись один, молодой человек, не раздеваясь, рухнул на кровать, и какое-то время лежал без движения. В голове его прихотливо вертелись обрывки мыслей, но на душе было пусто. Еще один чужой город на его долгом пути, еще одна холодная постель. Хотя последнее обстоятельство можно было исправить: миловидная служанка поглядывала на него с явной благосклонностью. Вот только зачем? Разве купленная любовь может охладить жар, иссушающий его душу вот уже несколько лет! Да разве вообще существует она, эта проклятая любовь? Когда-то давно сердце его получило тяжелую рану. У него было все, о чем мог мечтать пятый сын небогатого провинциального дворянина. Начав служить у юного принца-изгнанника, он вместе с ним поднимался ступенька за ступенькой по очень крутой лестнице. У принца появился свой отряд - и братья фон Гершовы стали в нем офицерами. Голова его украсилась герцогской короной - и в их карманах зазвенели звонкие монеты. Сюзерен стал мужем шведской принцессы - и к его людям стали приглядываться отцы семейств в чаянии выгодных браков для своих дочерей. Казалось, еще немного - и жизнь удалась! И вот эту весьма многообещающую карьеру он кинул под ноги прекрасной женщине... И что получил взамен? Теперь он изгнанник, лишенный чести и всякого будущего, а его возлюбленная лишь посмеялась над ним. Прошли годы, боль понемногу утихла, и вот он увидел ту, которая лишила его покоя и будущего. Боже, какая бездна разочарования! Как можно было влюбиться в эту пустую, взбалмошную девчонку? Как можно было променять службу у ставшего легендой герцога-странника на... на что, черт возьми, он ее променял? От тягостных рассуждений его отвлек деликатный стук в дверь.

- Войдите, - буркнул он, с неудовольствием уставившись на входящего.

Как оказалось, это снова была Кетхен.

- Хозяйка спрашивает вашу милость, не угодно ли вам принять ванну с дороги?

- Ванну?

- Ну да, ванну. Хотя, наверное, правильнее называть ее бочкой, но она довольно большая, и горячей воды у нас сколько угодно...

- Что же, я не прочь. Пожалуй, я приму ванну, и еще...

- Что угодно вашей милости?

- Принесешь в мою комнату ужин и бутылку рейнского вина.

- Как прикажете; что-нибудь еще?

- Сама приходи...

Утром Болеслав проснулся с тяжелой головой. Кетхен уже убежала, и лишь растерзанная постель свидетельствовала, что страстная ночь с ней не приснилась бравому лейтенанту. Стол был заставлен грязной посудой и несколькими бутылками, оплетенными лозой. К несчастью, ни в одной из них не сохранилось ни капли живительной влаги, и молодой человек беззлобно выругался:

- Вот же чертовка, и в постели даст фору любой маркитантке, и пьет не хуже иного рейтара!

Судя по всему, этим таланты девушки не исчерпывались, потому что, несмотря на такую занятость, привести в порядок его одежду она успела. Одевшись, он спустился вниз и тут же наткнулся на хозяйку.

- Доброе утро, господин Болеслав, - поприветствовала она его, - вы будете завтракать?

- Доброе утро, фрау Анна, пожалуй, я съел бы чего-нибудь.

- Возможно, вы хотите еще вина?

- О, нет... вчерашнего было вполне достаточно!

- Тогда, быть может, пива?

- От пива не откажусь, и яичницу с ветчиной, пожалуйста.

- Как вам будет угодно.

Позавтракав, молодой человек пришел в доброе расположение духа и, поблагодарив за завтрак, направился по своим делам. Прежде ему приходилось бывать в Ростоке, и потому ориентировался он вполне уверенно и без труда нашел нужный ему дом. Собственно, это был не дом, а городской собор, где ему надо было спросить причетника и отдать ему послание. Причетник оказался пожилым человеком с изможденным лицом и внимательными глазами.

- Как давно вы приехали? - спросил он у Болеслава, приняв сверток.

- Вчера.

- Вы не слишком торопились, - заметил причетник, впрочем, без тени осуждения в голосе.

- Полученные мной инструкции совершенно однозначно требовали прийти сюда до обеда, - возразил ему Болек.