Мекленбургская принцесса

Идти было недалеко, всего три квартала, и она быстро добралась до места, не забывая по пути глазеть на здания и прохожих. Дом, в котором проживала герцогиня с детьми, находился подле ратуши и формально хорошо охранялся. То есть у главного входа стояла бдительная стража и зорко смотрела, чтобы мимо них не пробрался злоумышленник. А вот черный ход, которым пользовалась прислуга, караулили куда менее тщательно, и юная принцесса уже неоднократно пользовалась этой прорехой в охраняемом периметре. Нужно было лишь дождаться возвращавшуюся с рынка или еще откуда прислугу и, увязавшись за ними, пройти мимо городских стражников, пока те заигрывали со служанками.

Днем улицы города редко бывают пустыми, скорее наоборот, на них яблоку некуда упасть. Множество людей, занятых повседневными делами, снуют туда-сюда, создавая невообразимую толчею. Торговцы пытаются завлечь к себе в палатки покупателей, разносчики предлагают с лотков всякую всячину. Иногда устраивают представления уличные комедианты, и тогда вокруг них сразу же собираются толпы зевак.

Ожидая оказии, Шурка привычно разглядывала прохожих, как вдруг взгляд зацепился за ничем не примечательного прохожего. Вроде бы обычный моряк, каких много в портовом городе, но что-то в его поведении показалось девочке неестественным. Она даже хотела проследить за ним, но тут показались идущие к дому слуги, и принцесса решительно двинулась вслед за ними, и думать забыв о подозрительном матросе.

Привычно прошмыгнув в дом, девочка первым делом перевоплотилась в принцессу. То есть скинула плащ с капюшоном, сшитый из грубого сукна, и оставшись в нарядном платье, прямиком направилась к комнате, занятой детьми герцогини. Вообще, обычно у Карла Густава и Евгении были разные апартаменты, но дом Керкгофов это все же не герцогский дворец, так что волей-неволей пришлось потесниться.

– Мария! – обрадованно воскликнул брат, увидев ее. – Я так давно не видел тебя, что очень соскучился, где ты была?

– Ты же знаешь, я живу с матушкой в ее доме, – улыбнулась в ответ сестра.

– А он далеко?

– Вовсе нет.

– Как я хотел бы побывать у вас дома и посмотреть, как вы живете.

– Ничего особо интересного там нет, – пожала плечами Шурка. – А где Евгения?

– Я здесь, – выбежала из-за ширмы самая маленькая принцесса Мекленбургского дома и вопросительно уставилась на нее.

– А кто меня поцелует? – лукаво усмехнулась девочка и как бы невзначай поправила сверток.

– А что там? – насторожилась Евгения.

– Поцелуешь, покажу!

– Вот еще!

– Ну, как хочешь.

Все же любопытство пересилило, и вредная Женька шагнула к сестре, потешно выставив вперед сложенные уточкой губы. Шурка звонко чмокнула ее и тут же принялась развертывать подарок. Едва кукла освободилась, раздался радостный визг, и малышка, получив вожделенную игрушку, бросилась благодарить сестру, одарив ее множеством поцелуев, объятий и других проявлений нежности.

– Мария, ты – самая лучшая!

– Я знаю, – скромно улыбнулась дарительница.

– И впрямь очень красивая кукла, – сдержанно заметил держащийся чуть в стороне Петер. – Неужели вы сами это сделали?

– Ну, не все, – пожала плечами Шурка, – но большую часть.

– Что здесь происходит? – строго спросила вышедшая из-за ширм воспитательница принцессы Евгении – госпожа Мадлен Руге – высокая сухопарая шведка с постным лицом.

– Мадам, посмотрите, какую куклу подарила мне Мария Агнесса! – радостно завопила ее подопечная, показывая подарок.

– Ах, это вы, – поджала губы придворная, немного недолюбливавшая незаконнорожденную принцессу. Затем, посмотрев на игрушку, удивленно приподняла брови. – Весьма недурно! Где вы взяли ее?

Язык Шурки так и чесался сказать: «Где взяла, там уже нет», но она пересилила себя и, лучезарно улыбнувшись воспитательнице, спросила:

– Вам нравится?

– Такие куклы посылают друг другу коронованные особы, чтобы показать новые фасоны нарядов!

– Моя сестра сама сделала эту куклу! – отрезал Карл Густав.

– Вот как? Что же, работа достойна всяческой похвалы. Ее следует показать ее королевскому высочеству. Кстати, она хотела видеть фройляйн Марту. Вы не подскажете, где она теперь?

– Я здесь одна, – вынуждена была признаться Шурка, когда взгляды присутствующих скрестились на ней.

– Но каким образом? – изумилась камер-юнгфрау.

Госпожу Руге недаром выбрали воспитательницей юной принцессы. Помимо хорошей родословной и безукоризненной нравственности, эта достойная дама отличалась еще и способностью быстро соображать. Поэтому не прошло и нескольких минут, как принцесса Мария Агнесса оказалась перед светлыми очами герцогини Катарины и обер-камергера барона фон Гершова, хмурые лица которых не обещали юной госпоже ничего доброго.

– Я правильно понимаю, что ваша светлость изволили убежать из дома? – поинтересовался Кароль.

– Можно сказать и так, – обреченно вздохнула девочка.

– А где была ваша мать?

– На рынке.

– Прекрасно, а что же, в доме вообще никого не было?

– Только Иржик.

– Кто это? – удивилась герцогиня.

– Слуга моего брата, – ответил ей обер-камергер, еще больше нахмурившись.

– А где сейчас ваш брат?

– Командует патрулями в порту.