Мекленбургская принцесса

Вот в Москву девочке не хотелось от слова совсем. Пообщавшись с митрополитом и другими русскими, она уже поняла, что там царит домострой, при котором женщины сидят взаперти и никакого участия в том, что называется «общественная жизнь», не принимают. Правда, тут в Германии про феминизм пока тоже никто не слыхал, но все же посвободнее. Тем более, если Катарина с семьей уедет, то Мария Агнесса останется здесь единственной представительницей Никлотингов. Можно будет развернуться. Правда, есть еще герцогиня София, но она уже не молода и никуда из своих амтов без крайней надобности не выезжает.

Была, правда, опасность, что именно ее назначат опекуншей малолетней принцессы, но пока жива бабушка (дай ей Бог здоровья!), ничего подобного не случится. А если Марта все-таки выйдет замуж, то все будет еще проще. По крайней мере, хотелось бы!

Кстати, «замуж» должно случиться в самом ближайшем времени. Герр Болеслав наконец-таки разглядел, что рядом с ним молодая красивая женщина, и, кажется, не на шутку увлекся ею. Тем не менее, похоже, матушке пришлось самой брать быка за рога, в смысле рейтара за пистолеты. Иначе бы этот пентюх до сих пор терялся. Но слава Создателю, все уже случилось, и теперь он как благородный человек обязан связать себя узами Гименея. И вообще, куда он денется? Раз влюбился – женится!

Вообще, фон Гершов-младший Шурке сразу понравился, и она подумала, что он был бы прекрасной партией для Марты. Ну а что? Видно же, что не продажный бабник, как этот проклятый Бопре, и не балабол. Наоборот, скорее молчун, но при этом человек стоящий. Такой не предаст и не бросит. Ну и красив, этого не отнять! Матушка у нее тоже красивая, глядишь, сделают ей красивого братика или сестричку.

Ладно, работа окончена и надо ее отнести и подарить сестре. То-то радости будет! Спустившись по лестнице, девочка увидела Иржика, строгающего из деревяшки баклушу для следующей куклы. Надо сказать, что ушлый чех сразу же сообразил, что на игрушках можно сделать деньги. Главное, чтобы дети местных нобилей увидели, какая игрушка есть у маленькой принцессы, и тогда спрос обеспечен. А денежка никогда лишней не будет!

Да, в последнее время Шурка почти постоянно жила у матери. У герцогини много дел перед отъездом, к тому же места в арендованных домах не так много. Поэтому все только рады, что Марта с дочерью живут отдельно. Ну и пусть радуются! Зато она с мамой! Та в последнее время просто светится от счастья. Похоже, она тоже влюбилась в своего Болека и не скрывает этого. Вообще, Александра была очень рада за них. Видно же, что людям хорошо вместе!

– Иржик, а где мама? – спросила она слугу.

– Ваша благородная матушка пошла на рынок, – флегматично отозвался тот, продолжая строгать заготовку.

– А почему ты с ней не пошел?

– Не видите, я занят? – пожал плечами чех, не отрываясь от дела. – К тому же сейчас в доме никого нет, и если бы я ушел с госпожой Мартой, вас было бы некому охранять!

– Так ты на страже, – протянула Шурка.

– Именно так, – скучным голосом отозвался Иржик, которого не просто было расшевелить.

– Тогда сторожи, а мне нужно ко двору!

– Что значит «ко двору»?

– Я закончила куклу и хочу подарить ее сестре. Что тут непонятного?

– Ну-ка, покажите… Да, получилось очень хорошо! Если остальные будут не хуже, то мы сможем заработать на каждой не менее десяти талеров.

– Вот еще! Плюнь мне в глаза, если мы станем продавать их меньше чем за полсотни!

– Что вы такое говорите, ваша светлость! Во-первых, если я буду плевать в глаза принцессам, то меня, скорее всего, повесят, и правильно сделают! Во-вторых, полсотни талеров деньги совсем уж несуразные! Никто столько не заплатит за такую безделицу. Я и десять-то сказал, немного погорячившись.

– Спорим?

– Ну уж нет. В прошлый раз, когда мы спорили, вы проиграли, но все перевернули так, будто все было наоборот. Нет, с меня хватит!

– И вовсе все было не так! Ты, действительно, проспорил, а теперь так говоришь, чтобы не отдавать залог.

Иржик в ответ только пожал плечами и снова принялся за работу, ясно давая понять, что разговор окончен. Но Шурка была не из тех, кто так просто сдается. Одарив флегматичного чеха на прощание недовольной гримасой, она, громко топая башмаками, прошла по лестнице на второй этаж, затем, застыв на секунду, прислушалась и, убедившись, что за ней не следят, прошмыгнула к черному ходу и скоро была в конюшне. Выйти оттуда на улицу не составляло ни малейшего труда, и девочка, довольно напевая, двинулась в сторону ратуши.