Мексиканская готика

Ноэми вышла и, подобно жалкому существу, не знающему своего места на таксономической ветви, некоторое время посидела на ступеньках лестницы, рассматривая крупинки пыли, танцующие в луче света.

16

Флоренс больше не позволяла Ноэми оставаться наедине с Каталиной. В комнате постоянно торчала одна из служанок, Мэри или Лиззи. Когда Ноэми зашла, Мэри перекладывала одежду в шкафу, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Вы не могли бы сделать это попозже? – спросила девушка.

– В другое время у меня на это нет времени, – ответила Мэри бесцветным голосом.

– Но, пожалуйста…

– Да ладно тебе, – вмешалась Каталина. – Присядь.

– О, я… Впрочем, не имеет значения, – ответила Ноэми, пытаясь взять себя в руки. Она не хотела огорчать Каталину. К тому же Флоренс сказала, что ей позволительно провести с Каталиной полчаса, не больше, так что глупо терять время на перепалку. – Ты выглядишь намного лучше, – улыбнулась она кузине.

– Лгунья! – ответила улыбкой Каталина, но улыбка была слабой. – Взбить тебе подушки? А хочешь, принесу туфельки, чтобы сегодня ночью ты смогла танцевать, как принцесса на балу? Помнишь, ты читала мне сказку про двенадцать танцующих принцесс?

– Тебе еще нравились иллюстрации в этой книге…

– Да. Признаюсь, я бы и сейчас почитала ее.

Служанка повернулась к ним спиной, и Каталина бросила на Ноэми многозначительный взгляд.

– Может, почитаешь мне стихи? Помнишь мой старый сборник? Как же я люблю Сестру Хуану[20]!

Ноэми взяла с ночного столика книгу, которую Каталина привезла из Мехико.

– Что тебе почитать?

– «Глупые мужчины».

– «Глупые мужчины»…

Ноэми пролистала страницы и увидела сложенный листок бумаги. Взглянула на кузину – та ничего не сказала, но в ее глазах замер страх. Мэри все еще возилась с чем-то спиной к ним. Кивнув Каталине, Ноэми спрятала листок в карман и начала читать. До прихода Флоренс она успела прочитать несколько стихотворений. Надзирательница появилась с серебряным подносом в руках, на котором стояли серебряный чайник и серебряная с позолотой чашка, на фарфоровой тарелке лежало печенье.

– Каталине пора отдыхать, – сказала она.

– Да, конечно.

Ноэми захлопнула книгу и пожелала кузине хорошего дня.

Зайдя в свою комнату, она заметила, что тут побывала Флоренс. На столе стоял поднос с чаем и печеньем, как у Каталины.

У Наоми не было аппетита, и впервые за целую вечность она забыла выкурить сигарету. Подошла к окну и развернула листок. Наверху странички почерком Каталины было написано: «Это доказательство». Ниже шел текст, который был написан кем-то другим. Сама бумага была пожелтевшая от времени. Дата не проставлена.

Пробежав глазами первые строчки, Ноэми решила, что страничка вырвана из дневника.

Я пишу все это, потому что это единственный способ сохранить решимость. Завтра я могу растерять остатки смелости, но написанное, подобно якорю, удержит меня здесь и сейчас, в настоящем моменте… Я постоянно слышу их голоса, их шепот. Возможно, я смогла бы вынести это, если бы не он. Наш Господин и Хозяин. Наш бог. Разбитое яйцо и могучий змей, распахивающий ядовитые челюсти. Наше великое наследие, построенное из хрящей и крови, уходящее корнями так далеко… Боги не могут умереть. Вот что нам говорили, вот во что моя мама верила. Но мама не может защитить меня, как и спасти кого-либо из нас. Я, я должна это сделать. Не имеет значения, какое это убийство – обыкновенное или убийство с целью освобождения… Он избил меня, узнав о Бенито, но я поклялась, что никогда не рожу ему ребенка и не исполню его волю. Я абсолютно уверена, что смерть не будет грехом. Это освобождение и мое спасение. Р.

«Р» – одна буква в качестве подписи. Рут? Неужели это страница из дневника Рут? Вряд ли Каталина станет подделывать такое, даже если написанное было похоже на отчаянное послание кузины ее отцу. Но где Каталина нашла это? Старый огромный дом… Ноэми представила, как кузина идет по темным коридорам. Как поднимает незакрепленную доску пола и под ней находит дневник, а может, только этот листок.