Меланхолия авантюриста (СИ)

— Правильно, возле деревни Веселые Луга. Мне обязательно надо понять, кто же станет важнее для тебя.

— У меня нет ни желания, ни времени, — сердито ответила Марша.

— Зато у меня целая вечность в запасе. Обещаю, что много времени это у тебя не займет.

— Хорошо… Если я сделаю то, о чем ты просишь, ты отпустишь меня? — недоверчиво спросила Марша.

— Обещаю, — без колебаний ответил голос. — Смотри, началось.

Раздался хруст сухих веток, среди деревьев показалась девушка. Она была красива, стройна, невысока, с черными смоляными волосами и зелеными глазами.

— Ужасный день, — говорю я сама себе, подводя итог неудачного дня.

Если вы хотите знать, кто я, то меня зовут Марша Сай. Мне двадцать пять лет, пока не замужем, на хлеб и вино зарабатываю себе охотой. Говорят, что треть жизни люди проводят в постели. В моем же случае треть жизни проходит в лесу. Выслеживаю, ловлю, подстреливаю дичь, потом несу ее в деревню, чтобы продать.

Мне посчастливилось родиться в деревне под названием Веселые Луга. Не знаю, кто дал ей такое название, но, скорее всего, в нашей деревне этот человек никогда не бывал. Или же прохожий зашел в местный трактир, изрядно набрался крепкого пива, так, что когда он вышел, ему померещились сплошные луга. Так вот, хочу вам сказать, что рядом с деревней практически нет лугов. А вот лесов и холмов — хоть отбавляй.

— Да чтоб тебя, — вскрикиваю я, зацепившись за ветку.

Сегодня вообще не мой день. Встала еще до восхода солнца, провела в лесу около шести часов, упорно выслеживала дичь и, как назло, ничего не поймала. Обидно, но я утешаю себя тем, что дома меня ждет огромная тарелка свинины с картошкой. Даже слюнки потекли…

— Демоны раздери! — кричу я, когда очередная ветка решает схватить меня. — Да что ж такое!?

А вообще… нужно избавляться от вредной привычки комментировать все, что со мной происходит.

И все таки не удержусь, чтобы не рассказать вам о моих «замечательных» родителях. Когда мне исполнилось двенадцать, отец начал ежемесячно ездить в город и оставаться там по два-три дня. Мама сочла это подозрительным, но папа утверждал, что собирается открыть собственную гостиницу и ему нужно разобраться с какими-то бумагами.

И вот, когда папенька отправился в очередную поездку, мама тайком последовала за ним. Выяснилось, что отец улаживал дела не с гостиницей, а с ее хозяйкой. Мама сразу разошлась с отцом. Наступил самый тяжелый год в моей жизни… Каждый день мать зудила, что все мужики на одну колодку, что за ними нужен глаз да глаз, что если ослабить вожжи, то их понесет направо и налево. Год я слушала ее причитания, год она сокрушалась, что вышла замуж за ничтожество. Моя мать не знала, что делать со своей грустью, и не нашла ничего лучшего, как бросить меня и уехать.

Единственное, что осталось после ее бегства — письмо, в котором говорилось, что она больше не может жить в одиночестве, ей нужна семья, и она уезжает в город, чтобы начать все сначала. Но с ребенком ее никто больше не полюбит, так что она оставляет меня в деревне. Еще к письму прилагалось десять медных монет.

Теперь вы сами можете судить о том, какие у меня были родители. Отец слинял, мать сбежала, оба оставили меня на произвол судьбы… Деревенские жители помогали мне выжить, но делали это без особого энтузиазма. Они меня побаиваются, говорят, что я странная.

Странная… Все потому, что в детстве я говорила людям, что часто слышу посторонний неизвестный голос, и не могу разобрать, что же он говорит. Деревенские врачи сочли это за психическое расстройство. Годам к двенадцати этот голос пропал, и жить мне стало спокойнее. Но недаром говорят, что если в одном прибывает, то в другом убывает. Как только я обрадовалась исчезновению надоедливого голоса, меня постигло другое несчастье: именно тогда меня бросила собственная мать.

Для того, чтобы выжить и прокормиться, мне нужно было чем-то заниматься. Сначала я попробовала себя в роли официантки, но из-за маленького роста и нехватки сил я не могла удержать поднос с пятью кружками пива, двумя бутылками вина, огромной тарелкой вяленого мяса. И меня уволили после того, как я уронила третий по счету поднос.

Пыталась работать поварихой в том же трактире, но после многочисленных жалоб, что еда пережарена, недожарена, недоварена, пересолена, меня опять выгнали.

Недолго продержалась я и в деревенской больнице, где решила поработать медсестрой. Вроде бы и простая работа, но выучить названия всех лекарств у меня никак не получалось, что приводило к путанице, и иногда я давала больным совсем не те пилюли. Вы догадываетесь, что со мной случилось? Меня уволили.