Мелкий шрифт

– Ну же, Захра. Тебе нужно поесть. – Голос Роуэна звучит далеко, словно он находится на другой радиочастоте.

Я отпихиваю его руку от своего плеча и еще глубже погружаюсь в его шелковистые простыни. Я никак не могу понять, как долго я использовала его дом в качестве палатки-лазарета. Знаю только, что его кровать в сто раз лучше моей, и я никогда не хочу уходить.

Я уверена, что мои пазухи уже составляют три четверти моего мозга, а левая ноздря не чувствовала свежего кислорода со вчерашнего дня, когда Роуэн забрал меня из квартиры.

– Захра. – Он поворачивает меня к краю.

– Уйди, – бормочу я.

Он щелкает меня по лбу. Голова раскалывается в ответ, и я вздрагиваю. Открыв глаза, я вижу расстроенную версию Роуэна. Я никогда раньше не видела его в таком виде. У него неухоженные волосы и фиолетовые мешки под глазами.

Я провожу пальцем по его необычной щетине. – Тебе нужно побриться. – Мой голос дрогнул, прежде чем я испустила влажный кашель.

Фу. Отвратительно.

– Ты проспала завтрак, обед и... – Он проверяет время на своих часах. – Ужин. Пора дать тебе немного еды, пока ты не вырубилась. – Редкий высокий тон его голоса заставляет мою голову пульсировать сильнее.

– Шшш. Говори тише. – Я прикладываю палец к его губам. – Разбуди меня в другой... – Мое предложение обрывается, когда мое тело пытается изгнать одно из моих легких через горло.

– Вот. Сделай глоток воды. Пожалуйста. – Его голос срывается. Он почти запихивает металлическую соломинку мне в рот.

Я делаю глоток. – Теперь счастлив?

Он хмурится. – Нет.

– Я чувствую, что умираю.

Его хватка на моем подбородке усиливается. – Не драматизируй. У тебя простуда.

Неужели я слышу беспокойство в его голосе?

– Ладно. – Я переворачиваюсь и прижимаюсь к нему спиной. – Я встану через час. Обещаю.

– Я позвоню врачу, чтобы он пришел тебя осмотреть.

– Врачи все еще выезжают на дом?

– За соответствующую цену.

Я снова кашляю, но кашель не прекращается. Моя грудь сотрясается от его интенсивности. Острая колющая боль пронзает легкие, и мне требуется каждая унция энергии, чтобы дышать.

Его рука, гладящая мои волосы, замирает. – Черт. Я сейчас вернусь.

Роуэн целует меня в лоб, затем достает из кармана телефон и выходит из комнаты. Его бормотание доносится через дверь, но для того, чтобы подслушать его разговор, требуется слишком много усилий.

Я закрываю глаза и поддаюсь темноте, затягивающей меня в пучину.

🏰 🏰 🏰

Я просыпаюсь от того, что кто-то открывает мне веки и светит фонариком мне в лицо. Я пытаюсь освободить место между нами, но в итоге падаю назад, опираясь на трясущиеся локти.

– Она болеет уже третий день.

– Третий день?! – Я сожалею о громком крике, как только он вырвался из моего рта. Мои голова и легкие работают, восставая против меня по одному кашлю за раз. Пульсация усиливается, чем больше я кашляю.

– По моему профессиональному мнению, ее нужно отвезти в больницу.

– В больницу? – Мы с Роуэном говорим одновременно. Он практически выплюнул это слово.

Я смотрю на него. Он выглядит почти так же плохо, как я себя чувствую, его лицо покрыто щетиной. Мешки под глазами выделяются еще больше, потому что глаза у него красные. Он выглядит так, будто может упасть в любую секунду.

Моя грудь болит совсем не из-за болезни.

Доктор встает и собирает свою медицинскую сумку. – Она сильно обезвожена и нуждается в надлежащем медицинском уходе.

– Есть что-нибудь еще?

– Судя по симптомам, которые вы описали, и по тому, что я вижу и слышу, это, вероятно, какая-то вирусная пневмония. Ее ткани покрыты зеленой слизью, и у нее жар. Если вы не отвезете ее в больницу сегодня вечером, она очень скоро окажется на заднем сиденье машины скорой помощи.

Пневмония? Черт. Нет. Звучит пугающе. Единственный человек, которого я знаю, заболевший пневмонией, был один из друзей моих родителей, и он не выжил.

Мне хочется плакать, но я не думаю, что в моем организме достаточно воды для слез. На второй день я вся вспотела.

Пока Роуэн провожает доктора, я сижу и нащупываю свой телефон. Я должна позвонить родителям и сообщить им о своей болезни. Вот только я не могу найти свой телефон ни на простынях, ни на тумбочке.

Неужели я оставила его в ванной? Я сползаю с кровати и встаю на слабые ноги. Поход в ванную отнимает у меня все силы, и комната кружится.

Я хватаюсь за ручку для устойчивости и толкаю дверь. В тот же момент мои ноги подкашиваются, и я вижу только черноту.

42

РОУЭН

Я провожаю доктора и закрыть входную дверь.

Пневмония? Как, черт возьми, Захра перешла от создания снежных ангелов в Центральном парке меньше недели назад к ужасному случаю пневмонии? Она перешла от насморка до прикованности к постели быстрее, чем я видел чье-либо ухудшение.

Что-то ударяется об пол, и потолок вибрирует.

– Захра? – Я взбегаю по лестнице и распахиваю дверь спальни в конце коридора. Когда я вхожу в пустую спальню, пульс на моей шее учащенно бьется. На простынях лишь беспорядок, на них нет тяжело больной женщины, которая должна была спать.

Мой взгляд устремляется на дверь ванной.