Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

— Я понимаю. Если тебе и правда все равно на него, то, может, расскажешь, чем ты его завлекла?

Она что издевается?! Или просто тупит? Я внимательно посмотрела на девушку передо мной. Вся такая стройная, красивая, искусственная, фэ, понятное дело, что он ее не захотел. Хотя тогда с какой радости она ночевала у него? Впрочем, это уже не мои проблемы. Что хочет, пусть то и творит! Я вышла, громко хлопнув дверью. И почему я так ужасно себя чувствую, будто меня предали? А ведь сама-то не лучше, вон, несколько часов назад с другим парнем целовалась. Паршивое, грязное чувство обволакивало меня, и я ничего не могу с этим поделать, сама виновата. Из моих мыслей меня вырвала Анька, вручая мою куртку.

— Морозов ушел курить, один, живо дуй к нему! — подпихивая меня руками к выходу, проговорила подруга.

— Никуда я не пойду! — запротестовала я.

Как я буду ему в глаза смотреть? О чем разговаривать? Да и вообще, почему я должна туда идти?

— Я тебе дам, не пойдет она, как миленькая пойдешь!

Все-таки выпихнуть ей меня удалось и даже не пропустить обратно. Я чертыхнулась про себя и закуталась в свою куртку. Максим, действительно, в гордом одиночестве курил возле машины. Пару секунд помедлив и взвесив все «за» и «против», я пошла к нему.

— Привет, — сказала я.

Да, в моей голове ничего оригинальней не нашлось, вот совсем ничего! Морозов приподнял одну бровь, хмыкнул и выпустил дым от сигареты в сторону от меня.

— Ну привет, еще раз.

Ох, черт, не улыбайся, ты же еще прекрасней, с этим творческим беспорядком на голове и с пронзительным взглядом, под которым я так некомфортно себя чувствую.

— Красивая журналистка попалась.

Что я говорю? Вот что я говорю? Он уже вовсю улыбается, а в глазах так и видно: чертики скачут.

— Ага, красота компенсирует ум.

Вот что ты так на меня смотришь? Я уже вся залилась краской, неустанно прикусывая нижнюю губу.

— Ты не замерзла?

— Да нет, нормально.

— Точно?

Ой, нет, не приближайся, что же ты со мной делаешь? Зачем так бережно гладишь мои волосы и плотоядно смотришь на мои губы? Максим уменьшил между нами расстояние до непозволительной близости. Его глаза всматривались в мои и лишь моментами зацикливались на моих губах, в то время как пальцы перебирали волосы. Я застыла, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. А разве нужно было что-то говорить? Нет, мне кажется, это нарушило бы все. И я молчала, едва заметно приподнимаясь на носочки, чтобы быть поближе к его губам. Конечно, с моим ростом до его губ мне не дотянуться, но разве мольба о поцелуе не отображается в моих глазах? Впервые так: я молчу, он молчит, и мы смотрим друг на друга, пока маленькие снежинки кружат над нами и покрывают все вокруг.

— Почему я не могу отказаться от тебя? Почему я постоянно думаю о тебе? — жестко притянув меня к себе за шею, прошептал прямо в мои губы Морозов. — Почему желаю тебя, хотя могу иметь сотни других?

Его пальцы больно сжимали мою шею, но я не обращала на это внимания. Мне хотелось лишь одного: мне хотелось прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ и полностью утонуть в омуте его изумрудных глаз. Я едва ощутимо дышала, стараясь угомонить сердце и то, что творилось у меня внутри. Ноги стали ватными, и если бы я вовремя не схватилась за куртку Максима, то повисла бы на его руке, которой он продолжал сжимать шею, всматриваясь в мои глаза.

— Ответь мне, не молчи, Лера, я прошу тебя, — взмолился он, касаясь губами моих губ.

Это пытка. Я больше так не выдержу. Я тянусь к нему за поцелуем, но он лишь уходит от него, продолжая дразнить меня, продолжая спрашивать.

— Я не знаю, — шепчу я в его губы, такие родные и в тоже время такие недоступные.

Его взгляд меняется, становится другим, ожесточенным, губы сжимаются в одну сплошную линию, он хмурится. Что не так? Почему он опять закрывается от меня? Почему просто не поцелует? Разве я так много прошу?

— Поцелуй меня, — шепотом, только для него, молю я.

Мрачная маска спадает с его лица, как будто ее и не было. Его губы осторожно накрывают мои, оттягивая нижнюю и прикусывая ее. Он отпускает и снова завладевает моим ртом, но уже властно, не сдерживая свой порыв. Его язык переплетается с моим в неистовом танце, будоража кровь, заставляя уставшее сердце биться чаще. Я испускаю стон в его рот, чувствуя, как его руки сильнее прижимают меня к нему. Тепло, такое приятное и родное, волной обдает все тело, мне мало его, я углубляю поцелуй, подстраиваюсь под новый темп. Жарко, я горю рядом с ним, не разрывая поцелуй. На мгновение он отдаляется, целуя мою шею и прикусывая мочку ушка. Я знаю, что ему неудобно, приходиться сгибаться в три погибели для того, чтобы целовать меня, но он не останавливается, обдавая горячим дыханием мое лицо, и снова возвращается к губам.