Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

Еще пару минут, настойчивых, жарких, и Максим прекращает поцелуй, прижимая меня к себе. Я глубоко дышу, стараясь набрать как можно больше воздуха, мне его не хватает. Я прижимаю голову к его груди и чувствую, как его сердце бьется: громко, точно, быстро, даже через свитер слышу. Я позволяю своим рукам проникнуть под его куртку, поближе к его телу, я хочу обнять его, прижаться к нему, он мне нужен. В ответ чувствую руки, с силой вжимающие меня в его тело. Холодно, мороз, но нам так хорошо, так тепло, душно. Наконец, я позволяю себе посмотреть в его глаза, не нарушая тишину. Он приподнимает мое лицо еще выше за подбородок, внимательно, с маниакальной точностью изучая меня.

— Я люблю тебя, — шепчут его губы и снова накрывают мои, не дав мне ответить.

Я подчиняюсь, полностью поглощенная его страстью. Отвечаю жарко и нетерпеливо. Я хочу дать ему свой ответ, но, кажется, он боится или не хочет его слышать. Он не позволяет прервать поцелуй. Но все же я вырываюсь из плена его губ и шепчу несмело:

— Я больше.

Мы пропали без остатка, окрыленные и довольные, поглощенные желанием. Ощущая невообразимый коктейль чувств, распространяющий электрические заряды по телу.

Глава 25 Максим

Впервые за долгое время я был счастлив, хоть прекрасно осознавал хрупкость этого мгновения. Но я не желал снова загонять себя в тупик, не желал отказываться от столь прекрасного и ранее недоступного мне чувства. Возможно, я поспешил, открываясь ей, возможно, мне стоило подождать, но я более не мог спокойно смотреть, как кто-то обхаживает то, что должно принадлежать мне. Неконтролируемый, поглощающий меня с головой гнев моментально овладевал моим разумом, и его было чертовски сложно контролировать. Именно из-за внезапно обуявшего меня чувства ревности, вперемешку со злостью и желанием пересчитать все ребра Князеву по несколько раз, я вышел подышать морозным воздухом и хоть немного охладиться, избегая возможности устроить очередную потасовку. Мне даже удалось выкурить парочку сигарет перед тем, как Лера подошла ко мне. Столь робкая и в тоже время дерзкая, она смотрела на меня своими выразительными, практически черными глазами, продолжая дразнить вечными прикусываниями нижней губы. Она всегда так делала, когда нервничала. Столь невинный жест для нее и такой дразнящий для меня, будоражащий мою отнюдь не слабую фантазию. У меня даже проскользнули мысли о том, что не мешало бы ее проучить за этот жест прямо в моей машине. Но здравый разум все же преобладал над животными инстинктами, и я загнал похотливого зверя подальше.

Я крепко сжимал ее в руках, продолжая целовать ее губы, продолжая наслаждаться едва уловимыми стонами, ласкающими мой слух. Нашу идиллию прервал звонок моего мобильного, и по характерной мелодии я не смог отклонить его. На экране высветился номер Николая Павлова, начальника охраны моего отца. Я отстранился от Леры и отошел в сторону, показав ей жестом «тихо», попросту прислонив указательный палец к губам.

— Максимилиан Викторович, — раздался грубый мужской голос в трубке, — на фирме вашего отца небольшие проблемы, мы использовали «красный код», необходимо, чтобы вы точно следовали инструкциям.

Долю секунды я колебался, прекрасно осознавая, что под небольшими проблемами скрывается довольно-таки масштабная проблема, если задействованы меры безопасности «красного кода».

— Максимилиан, — надавил на меня мужчина, ожидая утвердительного ответа.

— Я вас понял.

Отклонив звонок, я внимательно посмотрел на девушку перед собой, которая старательно закутывалась в куртку. Ее щеки пылали и явно не от мороза, она продолжала прикусывать нижнюю губку и старалась отвести взгляд в сторону, но все равно, раз за разом, пронзительно смотрела на меня. Я медленно подошел к ней и пропустил ее волосы сквозь свои пальцы, блаженно вдыхая их запах. Да, она, определенно, пахла ванилью, столь тонкий и приятный аромат, я ухмыльнулся. Мои губы снова овладели ее в попытке запомнить вкус, ведь я не знал, когда мне удастся снова поцеловать ее, снова прижать к себе, снова окунуться в чувство полного и неконтролируемого упоения. Она почувствовала смену моего настроения, нахмурилась, отстранилась, пристально изучая меня.

— Что-то случилось? — беспокойство читалась в ее голосе.

— Нет, все хорошо, — безэмоционально произнес я, — возвращайся к ребятам, мне нужно отъехать ненадолго.

Ложь! Я не был уверен даже в том, что через несколько недель все уладится. В детстве «красный код» звучал лишь однажды, и тогда мы покинули страну на долгих полгода. Именно тогда я лишился матери, которой все же удалось сбежать, или же угрозы моего отца оправдались, и он убил ее во время очередной попытки к бегству. Я до сих пор не знал ответа на этот вопрос, вечно терзающий меня.

— Ага, как же.

Лера продолжала испытующе смотреть на меня, в то время как я старался запомнить ее образ до мельчайших деталей. Звук резко тормозящих шин от черного тонированного BMW вырвал меня из размышлений.

— В машину, — рыкнул я, не дожидаясь действий от смутно знакомого автомобиля, а точнее от тех, кто был в нем.