Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

— Ты очень красивая, — немного картавя, сказал Артем, в очередной раз подбросив ладошкой локоны моих волос.

— Твоя мама тоже очень красивая, — улыбаясь, ответила я.

— Ты красивее, — произнес мальчик, запуская машинку. — А почему Максим называет мою маму своей мамой?

— Потому что она и его мама, он твой брат, — в ответ, запуская машинку, произнесла я.

Артем голубыми как небо глазами посмотрел на меня из-под «девичьи» пышных ресниц. Когда он вырастет, то, определенно, все девочки будут от него без ума.

— А почему у него есть папа, а у меня нет?

Его вопрос загнал меня в тупик. Вроде бы невинный и детский, но в то же время переполненный слепой надеждой и толикой обиды, которая бывает только у детей, когда они еще всецело не осознают некоторых вещей в силу своего возраста.

— Тем, у тебя есть папа, и ты с ним вскоре познакомишься, — сказал вошедший в комнату Максим.

Я непонимающе посмотрела на него, в то время как белобрысый мальчишка с криками радости подбежал к Морозову, а он взял его на руки и прижал к себе. В комнату следом вошла Анна, белая, как мел. Я явственно видела, что между ними что-то произошло и явно что-то нехорошее, но решила повременить с выяснением, пока мы не останемся наедине.

— Уже поздно, может, поедем домой? — мягко произнесла я, подходя к Максиму и кладя руку на его плечо.

— Конечно.

Парень опустил мальчишку и потрепал его по светлым кучерявым волосам.

— Слушайся маму, Тема, а через неделю мы встретимся. Посмотришь, как я играю, и познакомишься со своим отцом, — подмигнув, сказал Макс и перевел свое внимание на маму. — Я пришлю билеты на самолет по почте, в аэропорту вас встретят. Надеюсь, от сына ты не будешь убегать, — с долей сарказма произнес парень.

Черт побери, что между ними произошло за эти полчаса?! Я, определенно, не улавливала сути, и мне не терпелось узнать, в чем, собственно, дело и почему Анна с Артемом должны прилететь на игру к Максиму, а так же почему он вдруг решил познакомить мальчишку со своим отцом? Ведь я была уверена, что под папой для Артема имелся в виду именно Виктор Игоревич. На все эти вопросы я хотела получить ответы и чем быстрее, тем лучше.

— Не беспокойся, я сдержу свое слово, главное, сдержи свое, — холодно ответила Анна.

На этом какие-либо диалоги кроме прощальных закончились. Уже сидя в машине, я прокручивала последние события, пытаясь найти точку отсчета, когда что-то пошло не так, но этот момент ускользал от меня. Максим выкуривал очередную сигарету за этот вечер и игнорировал любые мои попытки завести диалог, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Морозов, я что, со стенкой разговариваю?! — вскипела я, раздраженная его игнором.

— Мелкая, не бузи, — протянул парень, делая последнюю тягу и выбрасывая сигарету в опущенное окно.

— А, может, ты все же соизволишь со мной поговорить? — не желала уступать я.

— Может.

— Ты издеваешься?!

— Блять, Волкова, угомонись, — рыкнул Максим, с силой сжимая руль и выжимая педаль газа.

Я не понимала, что с ним происходит. С чего он так взъелся? Почему срывается на мне? Почему он не может спокойно со мной поговорить и обсудить тревожащие меня вопросы? Почему он снова закрывается от меня, как и в начале наших отношений? Что опять пошло не так? Я терялась среди сотни вопросов, на которые не могла найти и получить ответы.

Отвернувшись к окну, я сделала глубокий вдох и постаралась унять дрожь во всем теле. Обида скользкими лапками закрадывалась глубоко внутрь меня и терзала мое сердце. Я спешно смахнула скатившуюся слезу так, чтобы Максим не заметил. Больно… морально больно от его обращения со мной и даже в какой-то мере гадко. Паршиво…

Я почувствовала, как машина замедляет ход и съезжает на обочину, но не хотела оборачиваться и смотреть на парня, так как прекрасно понимала, что не смогу сдержать слезы. Я услышала, как щелкнула застежка ремня безопасности, и мгновенно была притянута сильными руками прямо на коленки к парню.

— Прости меня, малыш, — зарываясь носом в мои волосы, прошептал Максим. — Я не хотел тебя обидеть.

— Не хотел, но обидел, — ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

И почему всегда так: когда тебя кто-то жалеет, плакать хочется еще больше, чем до этого?

— Я вспылил, — крепче прижимая к себе, произнес Морозов.

— Угу.

— Что ты хотела узнать?

— Много чего, потому как я совершенно не понимаю, что произошло между тобой и твоей матерью, — вытирая слезы и хлюпая носом, сказала я.

— Плакса-вакса, — улыбнувшись, произнес Максим, разворачивая мое лицо за подбородок к себе и вытирая большими пальцами дорожки слез с моих щек. — Я все тебе расскажу, просто в какой-то степени я боюсь твоей реакции.

— Моей реакции?

— Именно. Понимаешь, то, что я намереваюсь сделать, может повлечь за собой лавину последствий, но я считаю, что мальчику нужен отец. И хоть мой не самый лучше в мире, но он любил меня и продолжает любить больше жизни. И я уверен в том, что для Темы он сделает все возможное. Даст билет в лучшую жизнь, в ту, в которую моя мать никогда не сможет его ввести.