Мельница времени

– Ну, да, – кивнула хозяйка. – А иначе-то, как? Не дожитыми душой годами плату беру. Вот мой век и не кончается, – и снова противно захихикала. – Одна беда, платят по-разному. Все обмануть норовят. Ящер, тот, ненасытный, почти все годы себе грабастает. Мне лишь малую толику оставляет. Вий всякий раз канючит, плачется, годок, другой выторговать пытается. Скареда, каких свет не видывал. Вот Озем – молодец! Щедрую цену дает. А иногда камешков самоцветных с золотишком еще подкидывает.

В избушке окончательно стемнело. Ягу почти не было видно. Лишь от противоположной стены давил гулом тяжелый голос, доносивший волны смрадного дыхания.

«И что она так разоткровенничалась? – с содроганием подумала Катя. – Вообразила, что я с Ягинями и впрямь дружбу вожу? Ладно. Значит, время что-то придумать у меня есть».

– Ну, все, – заключила хозяйка, – моя пора приспела. Лететь надо. Может, душонку какую ухватить посчастливится. Хорошо бы детскую. Они меленькие, как пылинки, сквозь пальцы просачиваются. Но яркие, аж глаза слепит. И ценятся о-го-го, как! Годков-то непрожитых, вона, сколько остается! По пути к Озему заскочу, призвал зачем-то срочно. Заодно дочек проведаю, поклон от тебя передам. Ты, давай, располагайся, вздремни чуток. К рассвету ворочусь.

Тут девочка почувствовала, что давно хочет есть и несколько осмелев, спросила:

– А еды у вас совсем-совсем никакой нет?

– Совсем. Ничегошеньки нет, – ответила Яга.

– Ну да, – Катя грустно обвела взглядом таившееся в темноте убогое убранство. – У вас даже печи нет, еду готовить не на чем.

– Печь?! В лесу?! – ахнула хозяйка. – Да ты что?! А искры полетят?! Деревья займутся, самой сгореть недолго!

– А чем же вы тогда питаетесь? – удивилась Катя.

– Да что этот шалопай добудет, то и ем. Только всегда всякую безделицу приносит. Шляется целыми днями, а потом, на тебе, то лягушонка ледащего тащит, то поганку, какую. И чего его подле себя держу? Кстати, куда он опять запропастился? Только что ведь здесь был.

И громоподобно рявкнула:

– Эй, ты где?! А ну, живо сюда!

Но лишь тишина была ей ответом. Подождав еще немного, Яга заскрежетала зубами и дрожащим от ярости голосом выкрикнула:

– Опять своевольничаешь! Только явись! Три шкуры спущу! И клюку о хребет обломаю!

С этими словами она, кряхтя, начала сползать с полатей. Ее натужные движения сопровождало негромкое густое позвякивание. Только теперь Катя сообразила, что рухлядь, которая, как ей показалось вначале, скрывала тело хозяйки, на самом деле – не что иное, как кольчуга. Некогда облегавшая мощное богатырское тело, теперь она свисала широкими неразборчивыми складками.

Наконец, Яга оперлась хвостом, из-под кожи которого, то тут, то там выступали кости, о пол. Избушка закачалась, задрожала и жалобно заскрипела каждым бревном, каждой жердиной.

– Тихо! – рявкнула хозяйка. – Поной мне еще! – и что есть силы, хватила кулаком о стену.

Лачуга съежилась, замерла и заскулила, как побитый пес. Яга в сердцах плюнула на пол и вывалилась наружу. Через распахнувшуюся со стуком дверь было видно, как из-под избы выкатилась ступа и встала на попа. Хозяйка взгромоздилась на нее, взмахнула выметнувшимся следом помелом и резко рванула вверх. Все кругом затряслось, заходило ходуном и утонуло в чудовищном реве и скрежете. По поляне закружили стремительные вихри, которые начали разметывать в стороны прошлогоднюю листву и всякий мусор. Катя проворно прикрыла ладошками лицо и зажмурилась.

Через некоторое время, убедившись, что все стихло, девочка осторожно двинулась к выходу. Но лишь только она достигла порога, как поняла, что дальше не сможет сделать ни шага. Все та же неведомая сила прочно удерживала ее внутри помещения, не давая ни малейшей возможности его покинуть. Катя постояла, повздыхала и решила укладываться спать. Конечно, ее очень тревожила встреча Яги с дочерями. С одной стороны, рассчитывать при этом на благоприятный исход было крайне тяжело: возьмут, да и примчатся сюда за ней. С другой, в душе теплилась надежда, что встреча может и не состояться. Вдруг Яга, за какой душой будет всю ночь гоняться или еще какие-нибудь обстоятельства возникнут. Ладно, там видно будет. В конце концов, если суждено, нужный выход сам тебя найдет.

Девочка вернулась к окну, раскидала ногой валявшийся мусор и уселась на расчищенное место. Улечься на полатях она не решилась – было и противно, и боязно. Опершись спиной о стену, она обвила руками согнутые ноги и склонила голову на колени. Не очень удобно, конечно. Но что делать? Несмотря на то, что под ложечкой неимоверно сосало, усталость и пережитое напряжение взяли свое, и Катя начала задремывать.

Вдруг избушка качнулась и накренилась в сторону порога, будто что-то тяжеленное упало или спрыгнуло на тот край. Да так резко, что девочка чуть не съехала по наклонной, как с горки. Катя моментально пробудилась, уперлась в пол и распахнула глаза.