Мельница времени

– А меня Дед Листин куда только не направляет! Знаешь, какие места у нас тут есть?! Начну рассказывать, в обморок от страха упадешь! Мне порой жуть, как боязно. Но зубы стисну и иду, потому что кроме меня никто это не сделает. А ты всякой ахинее вторишь!

И обиженно замолчал.

Кстати, вы не обращали внимания на такой удивительный факт? Иные палец о палец толком не ударят, а везде и всюду уже громко и в подробностях рассказывают о своих достижениях. Особенно тем, кто выше и главнее. И со временем складывается впечатление, что больших героев, чем они нет. А другие молча выполняют свою работу, порой сложную и опасную. Но в позолоченные фанфары об этом не трубят. И об их пользе никто не знает. Вроде как вопросы сами по себе решаются. А на деле это – не так. Поэтому не стоит составлять мнение о человеке с чужих слов, не познав дел его. Не осуждай, не испытав, что называется.

Кате было очень досадно за то, что она ненароком обидела Колтка, который воспринял ее шутку, как насмешку. И она поспешила перевести разговор на другую тему.

– Послушай, – обратилась девочка к спутнику, – ты везде ходишь, все знаешь. А не скажешь, где здесь самое главное дерево растет?

Тот подозрительно сощурился и спросил:

– А тебе зачем?

– Меня хорошие люди попросили к нему сходить за помощью. Сами они не могут, – ответила Катя.

Колток внимательно поглядел на нее, подумал, а затем неохотно махнул рукой:

– Вон там.

Этот жест показался девочке не совсем определенным, поэтому она сказала:

– А ты со мной не сходишь? Чтобы я не заблудилась и время зря не потратила.

– Не схожу, – замотал головой собеседник. – И так из-за тебя уйму времени потерял. Я вообще мимо шел. Медовый дух учуял, решил быстренько попробовать и дальше бежать. Только потом сообразил, что ты к этой жуткой росянке направляешься. Вот обратно и развернулся предостеречь.

– Постой, постой, – перебила его Катя, – разве росянки такими огромными бывают?! И потом, они же только насекомыми питаются. А эта на нас набросилась!

– Не знаю, чем в ваших краях они питаются, а у нас – живностью. Про мышей даже не говорю. Белку или хорька прихватить могут запросто. Бывает, что и на лис нападают.

– Ничего не понимаю, – сморщила лоб девочка. – Ведь росянки по болотам растут. А там лес был и лужайка зеленая.

– Да не лужайка то была, обманка, – хмыкнул Колток, – Чаруса называется, тонкий слой травы над трясиной. Ее Багник наколдовал. Замечтается какой-нибудь лось или кабан, ступит и – нет его! Проваливается и в необъятное брюхо повелителя торфяного болота попадает. Тем он и сыт. Ну и росянки его подкармливают, если что не доедят. А полянка та даже зайца не держит, разве что кулика. Вот так-то.

– А Багник, почему нас недолго преследовал? – поинтересовалась Катя.

– Это он по болоту носиться мастак, – прозвучало ответом, – а по сухому, куда там.

Кате невольно вспомнился грязно-коричневый цвет жижи, ударивший из-под чарусы. Не такой ли она видела у берега реки, где ее высаживал Михайло и на подходе к лесу? Да нет, вряд ли, очень уж расстояние большое.

Колток обеспокоенно глянул на небо.

– Пошел я, – торопливо произнес он. – Скоро перед Листином ответ держать, а ничего еще не выполнено.

– Значит, со мной не пойдешь? – вздохнула девочка.

– Сказал же, занят, не пойду, – промолвил собеседник. – И тебе не советую.

– Это, почему? – удивилась Катя.

– Потому! – как-то даже несколько жестко отреагировал Колток. – У нас здесь свои порядки, мне не по чину разъяснения давать. Я только предупредить могу. А там поступай, как знаешь.

Он наставительно поднял пухлый указательный пальчик и тут же пропал в ближайшем кустарнике.

«Как знаешь, как знаешь, – про себя передразнила его девочка. – Что ли другой выход у меня есть?».

И двинулась в указанном направлении. На ходу она собралась, было, отряхнуть одежду от налипшей противной слизи, но та высыхала прямо на глазах и осыпалась мелкими чешуйчатыми пластинами.

«Главное, чтобы я его, направление это правильно запомнила и не сбилась, – размышляла она. – Хорошо бы еще у кого уточнить».

Тут до нее донеслись жалобные всхлипы и причитания. Она свернула на голос и вскоре увидела следующую картину.

За поредевшими стволами раскинулась обширная поляна. Правда, поверхность ее была неровная. Она изобиловала чем-то похожим на бугры, гряды и кочки. В ее середине зеленоватой гладью поблескивало озерцо, исходящее легким такого же цвета паром. Недалеко от края почти по шею в воде стояла молодая женщина с черными волосами и необыкновенно бледным лицом. Она с мольбой протягивала руки к берегу, вдоль которого метался старик, почему-то не решавшийся ступить в воду. Волосы на его голове и борода отдавали зеленью, будто в них запутались тонкие стебельки ряски. Мешковатое одеяние до пят выглядело более чем невообразимо: то ли донельзя обветшалая ткань, то ли прелые нити полуразложившегося мха. Заслышав за спиной шаги, он чуть обернул голову назад и со стоном произнес:

– Девочка, милая, помоги! Красавицу жену вызволи! Всего-то надо руку ей подать! Ничего за это не пожалею!