Мелодия черного и белого

Смерть Евгения маму словно подкосила, во время похорон её несколько раз откачивали в машине скорой помощи.

Позже мама рассказала мне странную историю.

После смерти к ней стал приходить муж. Приходил всегда ночью, и она с ним жила ночами. Они разговаривали, пили чай, а утром мама, счастливая, шла на работу. Потом она случайно рассказала об этом своей маме, и та её отвела в церковь. Батюшка прочитал молитву и – всё прекратилось. Говорила, что иногда жалела, что рассказала об этом своей маме. Смолчала бы, и та не отвела бы её в церковь, и батюшка не прочитал бы над ней молитву. И она была бы счастлива ночными приходами мужа…

***

Год мама держала траур. На годинах, когда пришли поминать Евгения его друзья с работы, она и увидела моего отца.

– Вы кто такой? Я Вас не знаю, – она смотрела на красивого, молодого мужчину с каким-то странным чувством. Что-то зацепило в его глазах, в манере держаться. Надёжность, что ли, его почувствовала.

Отец смутился, стал говорить, что он друг Евгения, и что они вместе работали. Папа был молодой, высокий и красивый. Холост к тому же. Завидный жених для всех девушек в округе. Но полюбил он мою маму, не посмотрел на то, что у неё два ребенка.

Они поженились, но Бог забрал их первенца. Когда родилась я, папа сказал, что домой из роддома понесёт меня на руках, а не поедет на машине.

Я думаю, он совершал какой-то свой, только ему понятный, ритуал.

Так мы и стали жить большой семьёй: папа, мама, я и двое моих старших брат и сестра. Всё с виду было хорошо, благополучно. Многие удивлялись, завидовали даже. Но душа у мамы болела, она не могла забыть свою первую любовь. Отец это чувствовал. Обида стала управлять его сознанием. Он стал изменять маме. Бабушка, папина мама, уговаривала невестку:

– Жалей себя и детей, не обращай внимание на этого некрута. Побегает-побегает, да и вернётся, дитё ведь у вас рожено!

Но мама не выдержала. У неё начались проблемы с психикой. Вскоре умирает моя вторая бабушка, мамина мама.

Наступили тёмные времена для нашей семьи. И вот мой папа уходит из жизни. Сам. Так решил. Почему он это сделал? Я не знаю. Возможно, депрессия мамы передалась и ему.

***

Мама кое-как приспосабливалась к жизни, управляться с детьми ей помогала её сестра, тётя Вера. Мне было лет семь, когда мама заболела. Тогда я уже знала о странной болезни, но всех тонкостей её не понимала.

Однажды я пришла к маме, она сидела на диване, подложив под себя кисти рук. Раскачиваясь вперед и назад, мама стала быстро говорить, словно выплескивая из себя как будто и не слова даже, а комки, состоящие из обрывков фраз:

– Наташ, доченька! Уйдём отсюда… Тут так тяжело! Смотри, даже солнышка тут нет. Дождь, мокрый и противный. А там – там всё будет хорошо! Пойдем, а? – и она стала предлагать мне повеситься. Углы рта её то горестно опускались, то резко поднимались в какой-то непонятной, пугающей улыбке.

Но я не боялась, просто не могла понимать опасность ситуации, ведь это же была мама! А мама не может сделать мне плохо. Только спросила:

–Мама, а как это надо делать?

Мама что-то начинает быстро объяснять, глаза её разгораются, на щеках появляются красные пятна. Она суетливо бегает по комнате, задрав голову кверху, что-то ищет глазами на потолке.

И тут я начинаю чувствовать пространство вокруг себя, оно очень тяжёлое, такое тугое, что даже воздух с трудом входит и выходит из меня. Я смотрю на маму. Она снова присела на краешек дивана. Глаза её закрыты, руки бессильно опущены к ногам. Ко мне приходит понимание, что нужно скорее покинуть это место, и я ухожу.

Я пошла к бабушке. Куда же ещё? Полпути я шла, полностью погружённая в себя. В голове звучат слова матери, я ничего не замечаю вокруг, иду, как в тумане. Дойдя до железной дороги, что отделяет город от частного сектора, поднимаю глаза вверх. Там, на чистом синем небе, я вижу яркое, слепящее глаза солнце. В меня волнами входят краски и запахи жизни. Я чувствую освобождение от морока, в голове рисуется множество вещей, из-за которых следует выбирать жизнь.

Потом, проходя другие жизненные испытания, у меня как бы выработался на них иммунитет. Я не даю мороку шанса овладеть собой. Я понимаю ценность жизни.

Подходя к дому бабушки, я уже стала спокойна, и никому не стала рассказывать об этом происшествии. Бабушка, которая всегда читала меня как раскрытую книгу, в этот раз не почувствовала неладное.

***

Забота о маме во время её болезни, конечно, легла на плечи сестры. Она старше меня на десять лет, и мама слушалась её во всём.

Прошло ещё какое-то время, брат ушел в армию. Сестра вышла замуж и родила двойняшек.