Мелодия для саксофона

— Никто не обмишулился, — устало проговорила Волгина, — и никого она не нанимала.

— Но как же тогда?! Это всё-таки Софья Михайловна?

— Шура! К нам приезжала ненастоящая мать Клары.

— А какая же?

— Поддельная.

— Значит, всё-таки киллер?

— Да нет же!

— Не ори на меня! — обиделся Наполеонов.

— Прости. Я предполагаю, что это был загримированный саксофонист.

— Ты шутишь? — вытянулось лицо Наполеонова.

— Нет.

— Но зачем Аркадию Бессонову убивать свою тёщу?

— Я уверена, что его не устраивала перспектива того, что тёща будет жить с ним.

— Но ведь она жила отдельно!

— Пока отдельно. Но после свадьбы внучки она собиралась жить с дочерью.

— Всё равно это не мотив!

— Кому как, — пожала плечами Мирослава.

— А где доказательства?

— Ищи.

— Спасибо!

— Я звонила в театр, и мне сказали, что прежде Клара Шляхтина работала гримёром. Можем ещё и Фёдору прямо сейчас позвонить.

— Кому?

— Мужу Клары.

Мирослава набрала номер Фёдора Шляхтина и включила громкую связь.

— Аллоу! — отозвалась трубка весёлым басом.

— Федя! Это Мирослава. Мы с вами вместе ужинали макаронами.

— Как же, помню!

— Скажите, пожалуйста, кем ваша жена работала до того, как стать актрисой?

— Гримёршей. А что?

— Ничего, так. Спасибо вам, Федя.

— За что?

— До свиданья.

— До свиданья, — удивлённо протянул он.

— Шура! Доводить дело до конца ты будешь один.

— Это ещё почему? — спросил он подозрительно.

— Моя клиентка Инесса Бессонова.

— Да ты что?! — Наполеонов захлопнул рот ладонью. А потом спросил: — И как ты ей скажешь?

— Пока не знаю, — мрачно отозвалась Мирослава.

— Меня всё-таки смущает одна вещь, — пробормотал Наполеонов.

— Какая?

— Бессонову трижды вызывали «Скорую помощь».

— Накануне.

— Но у него же был гипертонический криз!

— А вот это ты должен выяснить у врачей «Скорой».

— Но возле него же дежурила Клара!

— А кто тебе сказал, что дежурила она не возле пустой кровати?

— Ты думаешь, она была в курсе?

— Естественно, раз гримировала его под свою мать.

— Но зачем ей нужно было, чтобы Аркадий убил свою тёщу?

— Мы не знаем, что на самом деле наплёл Кларе Аркадий. Скорее всего, о намерении убить не было сказано ни слова.

Наполеонов тяжело вздохнул.

— Шура! Не забудь допросить обоих портье «Чайки». Сунь им под нос фотографию. До этого они узнали по фотографии Клару, выступившую в роли сиделки. И рассказали мне, что один из них видел тётку, которая вошла в гостиницу и пропала, другой видел, как некая женщина вышла из гостиницы, хотя он не заметил, когда она вошла.

— А она и не входила, — пробормотал следователь.

— Вот именно, Клара переодела в женский костюм Аркадия, загримировала, он вышел из гостиницы и помчался в аэропорт. А второй портье видел, как мадам вошла в гостиницу и стала подниматься наверх. Но вниз она не спустилась. Зато сиделка с саквояжем покинула «Чайку».

— В саквояже была одежда.

— Скорее всего. И квартиру Бессоновых надо бы обыскать.

— Что это даст?

— Не знаю.

— Но твоя интуиция советует? — спросил Наполеонов и дурашливо улыбнулся.

Однако улыбка, растянутая до ушей, получилась очень грустной.

— Советует, — ответила Мирослава и отвернулась.

— А предлог? — он дотронулся до её плеча.

— Придумай что-нибудь! — она резко повернулась: — Например, вскрылись новые обстоятельства, и ты ищешь отпечатки Владимира Дорина!

— Не напоминай мне об этом мазиле! — Наполеонов поморщился, как от зубной боли.

— Напрасно ты так, — укорила его Мирослава, — лично мне нравятся его работы. И кто знает, может, в скором времени ты будешь гордиться своим протеже.

— Скажешь тоже, протеже! — фыркнул Наполеонов.

Мирослава ободряюще ему улыбнулась.

— Ладно, — пробормотал Наполеонов, — работать надо.

Они разошлись по своим машинам и разъехались.

Морис вопросительно посмотрел на Мирославу, и она ответила на его безмолвный вопрос:

— Кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки.

— Всё-таки Пушкарская?

— Нет. Саксофонист.

— Кто?! — Миндаугас резко затормозил и прижался к обочине.

— Дома расскажу, — усмехнулась Мирослава, — до дома всё-таки хочется доехать в целости и сохранности.

Наполеонов позвонил Мирославе через два дня.

— Представляешь, этот идиот туфли сохранил!

— Те самые? — спросила она.

— Ну да. Ноги он натёр, поэтому вынужден был переобуться. А туфли после убийства упаковал в коробку и спрятал на антресолях.

— Он потом от них может отпереться…

— Ага. А ДНК? И это ещё не всё. Оказывается, Бессонов оставлял свой автомобиль на стоянке возле аэропорта. Вылетая на гастроли, квартет в полном составе до аэропорта добирался на его машине. Когда Бессонов прилетел убивать тёщу, он не стал брать такси и садиться на автобус, боясь привлечь внимание. Поехал на своей машине. Мы нашли двух приятельниц, бабушек с внуками, которые видели эту машину в соседнем дворе. Из неё вылезла тётка и, слегка прихрамывая, удалилась. А собачник видел уже, как Бессонов забирался в свой автомобиль. Он почему-то не понравился рыжему терьеру, и тот просто облаялся на него. Хозяин еле-еле угомонил собаку, хотя, по его словам, пёс вообще-то спокойный.

— Хорошо…