Мелодия дождя

– Не суди строго. Жизнь однажды даётся. Нет времени на раскачку. Кстати, вот твои письма. Я их не вскрывала. Не хотела сыпать соль на раны.

– Неужели ты переживала, страдала? Как это романтично. Сейчас заплачу. Честное слово. Ты же знаешь, у меня слёзы близко. Я тебе другое письмо напишу. Потом, позже, когда отойду немного. Водка, водка, водка. А наливай. Знаешь, я понимаю, скорее всего, это ничего бы не изменило, но дурацкий характер, себя жалко. Нужно было не предохраняться. Сейчас бы в тебе мой ребёночек жил.

– Не создавай ненужных иллюзий. Думаешь, я решилась бы родить ребёнка в нищете?

– Помнишь, как у нас в первый раз было? Смешно. Единственный случай, когда моё семя было у тебя в гостях. Я ведь, Алина, что-то такое предчувствовал, только понять не мог, что меня беспокоит. Ты ведь уже тогда варианты просчитывала, иначе с чего бы тебе было так беситься?

– Да, я испугалась.

– Когда мысли любимого человека убегают в сторону, сбивается тонкая настройка, некая незримая связь, удерживающая внимание на одной единственной. Самому не понять, что такие изменения происходят, но со стороны заметно. Когда у нас с тобой отношения в гору шли, ко мне ни одна девчонка на километр не подходила. И вдруг флиртовать начали, знакомиться, соблазнять. Я ещё удивлялся, с чего бы это всё?

– Мне тоже жалко с тобой расставаться. Больше скажу, больно. Привыкла к тебе. Теперь утихло, а вначале здорово переживала. Репетировала, как объясняться с тобой буду, ревела. Представить себе не могла, как со стариком жить буду. Оказывается, то же самое. Никакой, в принципе, разницы. Только первый раз неловко. Он замечательный любовник. Подарками завалил. Шубу из серебристого песца подарил. Представляешь? Такая прелесть. В рестораны чуть не каждый день водит. Постель у нас, как аэродром, затеряться можно. Только он всегда занят. Ну и фиг с ним, привыкну.

– Значит, Мирошниковой теперь будешь?

– Конечно. Но не всё так прекрасно, как хотелось бы. Состояние дискомфорта, понимаешь, словно меня купили. Не чувствую я себя счастливой. Если хочешь, можем в последний раз эротическое прощание устроить.

– Лучше не нужно. После него? Я так не смогу. Как представлю себе, что там кроме меня кто-то путешествует, бр-р! Бросай ты его к чертовой матери. Только совсем. Я с собой справлюсь. Честное слово. Воспитаем ребёночка, вырастим. Я же тебя люблю, значит и его тоже смогу полюбить.

– Всё не так просто, Лёня. У нас брачный договор заключён. Виктор Петрович на этом условии сразу настоял. Он может расторгнуть брак, если я нарушу хоть один пункт договора. Но дело даже не в этом. Что нас ждёт, если поженимся, ты подумал? Сошлют в такую тьмутаракань после диплома – жить не захочется. Ни жилья, ни денег, ни перспективы. Мирошников, без пяти минут профессор.

– Не боги горшки обжигают. Любой генерал когда-то был рядовым.

– Пойми ты – не для меня рай в шалаше. Я слабая, комфорт люблю, удовольствия. Пока есть красота и молодость – нужно ими пользоваться.

– Профессорша будешь. Наверно это здорово? Сразу все блага мира к твоим красивым ногам. Кроме любви. Помнишь, у Высоцкого – "Я признаюсь вам как на духу – такова вся спортивная жизнь: лишь мгновение ты наверху и стремительно падаешь вниз." Это про меня, но не в спорте, а в жизни. Только никак в толк не возьму, почему так? Чему меня жизнь так старательно учит? Казалось бы, все ошибки первой любви учёл, всё делал правильно, а итог тот же. Знаешь, что самое страшное в жизни?

– Наверно, смерть.

– Нет, когда тебе изменяют, предают, а ты об этом не знаешь. Мне, похоже, здорово везёт. Ты ведь не стала играть со мной в напёрстки. Представляешь, Алина, а в меня, там, на севере, девчушка втрескалась. Замечательная. Пришлось её огорчить. Я ведь врать не умею. Даже утешить не решился, посчитал, что это будет измена.

– Ой ли? Хочешь сказать, что поднёс ягодку ко рту и не отведал?

– Не подумай, я не жалею. Откуда было знать, что ты мне сюрприз приготовила? Я ведь тебе как самому себе верил. Теперь точно знаю, что судьбу нельзя подгонять под заранее заготовленный шаблон. Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. А знаешь, Алина, пожалуй, я не стану с тобой пить. Передумал. Водка – отвратительное средство для душевной терапии.  Лучше пожелаю тебе счастья, прощу. Даже спасибо скажу за науку. Ты хорошая, только сама об этом не знаешь. А жаль. Пойду, пожалуй. Думаю, больше не увидимся. Ни к чему травить душу.

– Тогда забери это, – Алина сняла с пальца кольцо с рубином и положила его на стол. – Ещё хочу, чтобы ты отдал все мои фотографии. Сам понимаешь, это может меня случайно скомпрометировать. Этот чёртов брачный договор, такая засада. Я бы не хотела расстраивать мужа. И себя.

– Алина, ты не находишь свой поступок слишком циничным? Ведь сама говоришь, что любила меня. Значит, его ты не любишь, ведь так?

– Какое это теперь имеет значение? Когда тебе предлагают возможность реального выбора между раем в шалаше и нормальной жизнью в захудалом дворце, думаю, никто не согласится после этого жить на помойке.