Мелодия Секизяба (сборник)

Шевчук внимательно посмотрел мне в лицо.

— Хвалю тебя за готовность, Нуры, но тебе, нужно срочно лечь и отлежаться. У тебя температура и очень высокая.

Я и сам чувствовал, что сгораю на медленном огне, но лучше умереть, чем отказаться идти на задание.

— Я хотел бы пойти с тобой, — словно раздумывая, сказал Шевчук, — но боюсь, что ты свалишься по дороге.

— Боевое задание — лучшее лекарство, — ответствовал я. — Если ты не возьмёшь меня, я заболею и только буду связывать вам руки. А если пойду — то поправлюсь.

Шевчук колебался.

— Послушай, — сказал я, обращаясь к Шевчуку. — Ты думаешь, я слабее тебя или Саши? Я могу хоть десять часов идти без перерыва. А может ты мне не доверяешь? — спросил я Шевчука.

Он покраснел.

— Ты пришёл к нам с Сашей и Надей, — сказал он, положив мне руку на плечо.

— А если доверяешь, я иду с тобой, — не отступал я. И с этими словами я забросил за плечо автомат.

Шевчук ещё раз посмотрел на меня, а потом сказал, но уже по-другому:

— Вид у тебя того… нехороший. Отдохнуть бы тебе.

— Вместе отдохнём, — сказал я. — Все вместе. Как только окончится война, все соберёмся вместе и отдохнём. Приедете ко мне в Ашхабад, будем есть фрукты, шашлык сделаем, шурпы наварим…

Шевчук похлопал меня по спине:

— Ладно, солдат. Договорились. — И с этими словами он взялся завязывать мешок с рацией.

Я решительно протянул руку.

— Я понесу. — Но Коля отвёл мою руку.

— Рацию, как и невесту, не доверяют, ты уж не сердись. Пойдёшь вслед за мной, будешь меня охранять.

Поравнявшись с Надей, он тронул её за плечо.

— Надя, через час выйдем на связь. Дядьке твоему что передать?

— Дядьке?

— Ну, да. Дяде Петру.

— А он… он живой?

— Был бы не живой, не выходил бы на связь. Я с ним вчера разговаривал.

Надя не могла поверить:

— Живой? Дядя Петро.

— Да живой, говорю же.

— Петро Гуцало? — Это вырвалось у меня. — Наш проводник?

Здесь было отчего закружиться голове, даром, что она и так у меня кругом шла. Проводник наш, ушедший с Бекеном, жив!

Шевчук, вглядываясь в моё лицо, спросил:

— Что с тобой, Нуры? Может и ты хочешь поговорить с дядей Петро?

— Хочу, — подтвердил я. — Ведь он был наш проводник, — несвязно бормотал я. — Он ушёл за языком…

— В общем я вижу у тебя уже у самого язык не ворочается, — засмеялся Шевчук. — Ладно, двинули.

— А я смогу его увидеть?

— Нет, конечно. Ты сможешь его услышать…

Мне сразу стало легче. Мне надо было столько спросить у нашего проводника про ребят, про Бекена, про «языка»… Шевчук не без удивления смотрел на меня. Я, как мог, рассказал ему всю историю нашего похода за «языком».

— Раз так, пойдём, — сказал Шевчук. Он хлопнул меня по плечу и направился к выходу.

* * *

Шагая след в след, мы отошли от пещеры примерно километра на три. Присев на траву, Шевчук сказал мне:

— Слушай внимательно, Караев. Я сейчас должен буду выйти на связь. Найди место и замаскируйся, чтобы тебе было видно всё, а ты никому. Времени осталось мало, там в отряде уже ожидают нашего выхода в эфир.

— Может быть, — сказал я, — был смысл выходить на связь прямо из пещеры или недалеко от неё.

— Ишь какой! Думаешь, немцы не следят за передачами. Вмиг запеленговали бы нас и пещеру нашли бы.

Я замаскировался в развилке огромного дерева, где я был совершенно невидим, а мне было видно далеко вокруг. Прямо внизу Шевчук налаживал свой радиопередатчик, в руках его был микрофон. Чтобы голос был неслышен, он с головой накрылся телогрейкой. Мне почти не было слышно о чём он говорит, но кое-что я всё же слышал, а о другом догадывался. Конечно, Коля сообщит в отряд те данные, которые узнал от нас с Надей, о солдате, который шёл впереди и наверное уже давно числился убитым; доложил он, наверняка, и о положении, в котором оказался Лёша. Думая обо всём этом, я не спускал глаз с окрестностей. Но нигде ничего не заметил.

Шевчук выпростал голову из-под телогрейки:

— Быстро вниз, если хочешь говорить с Гуцало.

Через мгновение я был внизу. Шевчук протянул мне микрофон и накрыл телогрейкой:

— Говори, только быстро.

Я рассказал Петру Гуцало о своих делах и о встрече с Надей. «Если бы не она, — сказал я, — я бы не говорил сейчас с вами».

Тебе повезло, что повстречал Надю, — услышал я в ответ. — Передай ей привет, понял. А то, что ты остался живым — молодец. По тебе стреляли двое. Одного мы сняли сразу, другого взяли в плен. Погибло четверо. Все представлены посмертно к правительственным наградам. Ну всё, будешь теперь жить до ста лет. Давай, Колю время истекает.

Мы с Шевчуком поменялись местами. Снова он говорил, а я его охранял. Но вот он снова поманил меня и дал наушники.

— Рядовой Караев слушает.

— Вот что, Нуры, — раздался уже знакомый голос нашего проводника. — Шевчук подробно доложил общую обстановку. Прими боевой приказ: ты и Надя с помощью всей группы должны обеспечить немедленную, ты понял, немедленную отправку Алексея Бежко через линию фронта. Он выполнил ответственное задание, и мы должны сделать всё возможное, чтобы спасти ему жизнь. Задание понял?

— Но… — пробормотал я.

— Повтори приказ.

Голос Гуцало не допускал никаких «но».