Memories (СИ)

Она никогда не интересовалась, почему Кея постоянно отправляют сюда. Один раз Джонатан обронил только, мол, теперь он достаточно учёный, чтобы больше не попадаться. Адель никогда не спрашивала и о том, за что он каждый раз тут оказывался. Она не знала о нём ничего, в то время как он читал её, словно детскую книжку.

Бежать было решено вечером, после отбоя, чтобы проще было скрыться в наступающих сумерках. Адель незаметно пробралась на ту башню, где им впервые пришла идея сбежать, там уже ждал Джонатан. Молодой человек протянул ей большой потрепанный рюкзак, в котором звякнули стеклянные пузырьки с зельем. Сноу только отвела взгляд, надевая рюкзак на плечи.

Она ещё хорошо помнила тот день, когда у неё наконец-то получилось сварить достаточно мощное зелье. Тогда Джонатан одобрительно похлопал её по плечу, сказав, что теперь они могут уйти.

— Альбус бы мной гордился, — она поняла, что сказала это вслух, только когда увидела непонимающий взгляд Джонатана.

— Что за Альбус?

— Это мой… Друг. Из Британии. Ничего важного, — девушка тряхнула головой, словно от этого движения все вопросы Кея могли отпасть сами по себе. Парень, конечно, не унял своего любопытства, но вопросов больше не задавал.

Они оба стояли у входа в общие гостиные, когда Джонатан взмахнул своей палочкой, прошептав «Бомбарда» и весь первый этаж исправительной школы оглушил сильнейший взрыв. Это был специальный знак остальным воспитанникам, после чего толпы молодых людей с криками, воплями, а иногда и битьём стёкол, бросились к выходу. Аделаиде и Джонатану не составило труда затеряться в этой шумной куче, которая ринулась к выходу, словно звери, наконец-то выпущенные из клетки.

Пока надзиратели, обычно следившие за ходом исправительных работ, и немногие учителя, которые были тут только для того, чтобы некоторые, точно так же, как и Адель, не окончившие школу, могли пройти курс основных предметов, старались поймать разбежавшихся по территории исправительной школы воспитанников, Сноу и Кей двинулись в сторону небольшого леса. Этот лес находился прямо за оградой, в которой вчера вечером Джонатан предусмотрительно сделал небольшой проход, замаскировав его от чужих глаз чарами. Как только они вышли с территории школы, Кей накинул на них мантию-невидимку. Аделаида не стала спрашивать, где он её раздобыл, только сильнее вцепилась в лямки рюкзака, где всё ещё позвякивали склянки с нужными ингредиентами для достаточно сильного Оборотного зелья.

Они побежали через лес, не оглядываясь, и бежали, не останавливаясь, пока не стемнело. Только тогда, устало опустившись на землю, Аделаида поняла, насколько сильно у неё болят ноги. Джонатан опустился рядом и протянул ей один из абрикосов, которые стащил на рынке. Они проходили через этот рынок, чтобы сбить надзирателей, которые наверняка последовали за ними, со следа. Сноу улыбнулась благодарно, но немного устало, и взяла абрикос в руки, принимаясь жадно кусать.

— Нам стоит где-то переночевать, — Кей огляделся вокруг, словно подыскивал удобное для ночлега место, но на его слова Адель только покачала головой:

— А не лучше ли будет идти дальше, пока не дойдём до границы, а там уже подумаем, как выполнить последний пункт? Или, ещё лучше, сразу трансгрессируем туда.

Джонатан скалится, а потом скрещивает руки на груди, и смотрит на девушку так внимательно, словно вот-вот прочитает по её лицу все её мысли. На удивление Аделаиды, он усаживается напротив неё и начинает говорить тихо, старательно подбирая слова:

— Я понимаю, как сильно ты хочешь сбежать отсюда. И я знаю, что ты считаешь, чем быстрее — тем лучше. Но, пойми меня правильно, если мы продолжим идти, и за всю дорогу, ни разу не остановимся, чтобы отдохнуть, ты просто не сможешь найти в себе силы, чтобы приготовить всё для выполнения третьего пункта. А если мы трансгрессируем сейчас, на границе нас уже будут ждать. Эти недоумки из исправительной школы даже мысли не допустят о том, что мы, совершеннолетние волшебники, можем куда-то отправиться пешком. Ты понимаешь, о чём я говорю, Сноу?

Девушка кивает головой, и чувствует себя хуже маленького ребёнка, которого отсчитали за шалость. В этот момент ей начинает казаться, что разница в возрасте между ней и Джонатаном составляет не какие-то три года, а намного больше, да и сам Кей уже кажется ей не таким равнодушным и жестоким.

Целый год они таскались из города в город, слонялись по стране, всё время ютясь под мантией-невидимкой, снимая её только поздней ночью, когда оба уверены в том, что останутся незамеченными. Пока однажды, после полуночи, Аделаида не натолкнулась на тех самых мародёров, про которых последнее время часто писали в газетах. Девушке пришлось пустить в ход всё своё обаяние, чтобы втереться им в доверие, а потом представить Джонатана, сказав, что он её брат. Это был отличный способ выполнить третий, заключительный пункт их плана.

— И что теперь будешь делать? — Джонатан закурил, и волшебная палочка с зажженным «Люмосом», зажатая между его коленей, качнулась — Вернёшься в Британию?