Мемуары

Я позволяю себе рассказывать эти мелочи, только чтобы освежить в памяти все, что я видела при дворе. По справедливости, я не могу найти у себя никаких талантов. Я не могу писать мемуары, они были бы недостаточно интересны, и это произведение можно назвать только Воспоминаниями. У меня сохранилось много драгоценного из них, и они часто занимают мои мысли. Сопоставление прошлого с настоящим может быть нам очень полезно. Прошлое похоже на книгу счетов, которую надо подсчитать, чтобы быть спокойным в настоящем и уверенным в будущем.

Я встречала более роз, чем шипов на жизненном пути. Их разнообразие и богатство, казалось, умножались передо мной. Я была счастлива. Чистое счастье гонит прочь равнодушие и располагает нас с участием относиться к счастью других. Несчастье же набрасывает пелену печали на предметы, его окружающие, и постоянно удерживает наше внимание на наших собственных страданиях, пока Бог в бесконечной Своей милости не откроет новый путь нашим чувствам и не смягчит их.

В шестнадцать лет я получила шифр фрейлины. Их было тогда двенадцать. Почти каждый день я была при дворе. По воскресеньям бывало собрание «боль-; шого Эрмитажа», на которое допускался дипломатический корпус и особы первых двух классов, мужчины и женщины. Собирались в гостиной, где появлялась Императрица и поддерживала разговор. Затем все следовали за ней в театр; ужина не было. По понедельникам бывал бал и ужин у Великого Князя Павла. По вторникам я была дежурной. Мы проводили вместе с подругой часть вечера в бриллиантовой комнате,названной так потому, что там хранились драгоценности и между ними корона, скипетр и держава. Императрица играла в карты со старыми придворными. Две фрейлины сидели около стола, и дежурные придворные занимали их. По четвергам было собрание «малого Эрмитажа» с балом, спектаклем и ужином; иностранные министры не бывали на этих собраниях, но остальные посетители были те же, что и по воскресеньям, кроме того, в виде милости, допускались некоторые дамы. По пятницам я была дежурной. По субботам наследник трона давал великолепный праздник. Приезжали прямо в театр и, когда появлялись Их Императорские Высочества, начинался спектакль; после спектакля очень оживленный бал продолжался до ужина, который подавался в зале театра; посередине залы ставили большой стол, а в ложах — маленькие; Великий Князь и Княгиня ужинали, прохаживаясь между гостями и разговаривая с ними. После ужина опять начинался бал и кончался очень поздно. Разъезжались с факелами, что производило прелестный эффект на скованной льдом прекрасной Неве.

Эта эпоха была самой блестящей в жизни двора и столицы: все гармонировало. Великий Князь виделся с Императрицей-матерью утром и вечером. Он участвовал в Тайном Совете. Город был полон знати. Каждый день можно было встретить тридцать-сорок человек гостей у Голицына¹¹⁾ и Разумовского¹²⁾, у первого министра графа Панина¹³⁾, где часто бывали Великий Князь и Княгиня, у графа Чернышева¹⁴⁾ и у вице-канцлера, графа Остермана¹⁵⁾. Там бывало много иностранцев, приезжавших посмотреть на Екатерину Великую и подивиться ей; общий тон общества был великолепен.

В 1786 году граф Головин возвратился в Россию после четырехлетнего отсутствия. Это было около Пасхи. Я направилась во дворец, чтобы поцеловать руку у Государыни. Весь двор и город отправились в этот день в церковь дворца. Там была толпа народа; площадь перед дворцом была покрыта красивыми экипажами. Все носило благородный характер и имело великолепный вид. Недаром в то время народ думал, что рай находится во дворце. После целования руки мы отправились в помещение Великого Князя и Княгини, чтобы принести им поздравления. Едва я вошла туда, как у одного из окон увидала графа Головина. Боязнь выдать себя увеличила мое смущение. Чистая и законная любовь отличается робостью, которая подавляет нежность. Она, как сладкий сон, без волнений; пробуждение спокойно, сожаления и угрызения совести ей незнакомы; уважение и дружба протягивают ей руки.

Счастлива та, кто⁴⁾ испытала это чувство. Мать, пользующаяся доверием дочери, воспитывает его. Сердечная пустота — одна из очень больших опасностей. Нежные чувства, питая сердце, охраняют его, так как чувства — источник всякой жизни. Это ручей, спокойно текущий через потоки и плодоносные веселые равнины до океана, где и поглощается в его бес-. конечности.

Я была просватана в июле месяце. Великая Княгиня, осыпавшая меня тогда изъявлениями дружбы и доброты, написала мне следующую записку:

«Поздравляю вас, моя милочка, со счастливым событием, которое закрепит ваши чувства и сделает вас, на что я надеюсь, такой счастливой, как я вам этого желаю. Наслаждайтесь самым совершенным счастьем. Будьте такой же хорошей женой, как вы были хорошим ребенком, и, несмотря на то, что вы должны отдать ваши чувства вашему дорогому жениху, любите всегда вашего доброго друга Марию.

Целую маму, искренно- поздравляя ее и дорогого дядю. Мой муж выказывает живейшее сочувствие вашему счастью».