Мемуары

Госпожа де Шеврёз ⁵⁰⁷, в ту пору еще не выехавшая из Парижа, сказала ему скорее в шутку, нежели серьезно, что он совершил бы благороднейшее дело, если бы заставил двор снять осаду Этампа, совершенно удовлетворив этим Месьё и испанцев, и в то же время отвел бы свои войска во Фландрию, чем доставил бы великое удовольствие Королеве, которую гласно всегда уверял в своей особенной личной преданности. Поскольку подобное решение, угождавшее и нашим и вашим, отвечало природной нерешительности герцога, он принял его без раздумий; г-жа де Шеврёз в придворных кругах ставила это себе в заслугу, а двор, со своей стороны, не прочь был прикрыть вынужденное снятие осады Этампа личиной переговоров — сторонники двора украшали рассказы о них неисчислимыми подробностями, которые воображение черни по обыкновению расцвечивало неисчислимыми тайнами. На самом деле все произошло очень просто; хотя в эту пору, как я вам уже сказал, я не пользовался доверенностью ни матери, ни дочери, я без ведома обеих узнал довольно, чтобы иметь право заверить вас в истинности моих слов. То, как герцог Лотарингский повел себя на следующий же день, доказывает, что я не ошибся, или, во всяком случае, свидетельствует о том, что он недолго был доволен этим своим поступком; хотя вначале он уверял Месьё, что оказал ему большую услугу, вынудив двор снять осаду Этампа, вскоре мне почудилось, что он устыдился своего соглашения с двором, и стыд побудил его исполнить то, о чем его просили принцы, то есть не торопиться с возвращением во Фландрию и оставаться в Вильнёв-Сен-Жорже до тех пор, пока выведенные из Этампа войска и в самом деле не окажутся в безопасности. Господин де Тюренн, видя, что герцог Лотарингский не сдержал обещания возвратиться в Нидерланды, двинулся в Корбей с намерением перейти там Сену и разбить его. Между сторонами начался бесконечный обмен парламентерами для установления того, что же все-таки было обещано, а что нет ⁵⁰⁸; тем временем Лотарингская армия заняла оборонительные позиции, а г-н де Тюренн с королевской армией перешел Йер и изготовился к бою в виду лотарингцев; обе стороны ждали только сигнала, чтобы вступить в схватку, которая, без сомнения, стала бы кровавой, ибо обе армии составлены были из отборных отрядов, но перевес скорее всего оказался бы на стороне Короля, потому что лотарингцам негде было маневрировать. В эту минуту, которую можно назвать роковой, лорд Джермин явился к г-ну де Тюренну и объявил ему, что герцог Лотарингский готов исполнить прежнее соглашение на таких-то и таких-то условиях. Переговоры начались без промедления. Король Англии, который, едва запахло порохом, прибыл в расположение виконта де Тюренна, сам взял на себя роль посредника, и было решено, что герцог Лотарингский, по истечении двух недель, покинет пределы Франции, а занятые им позиции — уже завтра; он передаст г-ну де Тюренну лодки, присланные ему из Парижа для сооружения наплавного моста через реку, однако и сам г-н де Тюренн не воспользуется ими ни для переправы через Сену, ни для того, чтобы напасть на войска, выведенные из Этампа; войска принцев, находящиеся в Лотарингском лагере, без помех возвратятся в Париж, а Король обязуется довольствовать отступающую Лотарингскую армию. Два последних условия приняты были почти без возражений, ибо г-н де Тюренн объявил, что совершенно уверен: Лотарингская армия избавит Короля от хлопот и расходов, сама позаботившись о своем довольствии; предоставить же войскам принцев беспрепятственно возвратиться в Париж он готов с тем большей охотой, что убежден: появление их не столько успокоит, сколько ужаснет парижан. Г-н де Бофор, который привел в лагерь пять или шесть сотен горожан-добровольцев, на другой день вечером сказал Месьё, что они и впрямь так перепугались, что он сам стал опасаться, как бы они не переполошили весь город. Принц де Конде в ту пору хворал и потому не был в числе тех, кто согласился, чтобы войска вывели из Этампа на этих условиях. Возвращаюсь, однако, к делам Парламента.

Я принимал столь мало участия в последних ассамблеях и последних событиях, мною описанных, что вот уже некоторое время укоряю себя за то, что включил их в сочинение, долженствующее, собственно говоря, быть простым отчетом о моих действиях, какой вы приказали мне составить для вас.