Мемуары

Двадцать шестого июня ни один президент не явился во Дворец.

Двадцать седьмого июня туда явился президент де Новион, издавший грозное постановление против бунтовщиков.

В остальные дни палаты только и делали, что отдавали распоряжения, необходимые для безопасности города, но исполнить их было отнюдь не легко, ибо мятежниками зачастую оказывались солдаты самой городской стражи.

Но пора, мне кажется, возвратиться к театру войны.

Принц де Конде, перенесший несколько приступов перемежающейся лихорадки, выехал до самого Лина навстречу своим войскам, возвращавшимся из Этампа, поскольку двор и не подумал исполнить обещание отвести свои войска от Парижа. Принц почел себя более не связанным словом и оставил свою небольшую армию в Сен-Клу, позиции весьма выгодной, ибо имеющийся там мост позволял в случае необходимости переправить войска в любом направлении. Г-н де Тюренн, стоявший с армией Короля в окрестностях Сен-Дени, куда Его Величество явился и сам, чтобы быть поближе к Парижу, соорудил наплавной мост в Эпине с намерением атаковать противника, прежде чем тот успеет отступить. Но г-ну де Таванну донесли об этом, и он тотчас послал уведомить об опасности принца де Конде, который поспешно прибыл в лагерь. В тот же вечер он приказал своим войскам сняться с места и повел их в сторону Парижа, намереваясь к утру быть в Шарантоне, там переправиться через Марну и занять позиции, неприступные для противника. Однако г-н де Тюренн помешал ему в этом, атаковав его арьергард в предместье Сен-Дени. Принц, потери которого были невелики — всего лишь несколько человек из полка де Конти, — через графа де Фиеска сообщил Месьё, что непременно доберется до Сент-Антуанского предместья, где ему будет легко держать оборону. Вот тут мне приходится, как никогда прежде, пожалеть, что принц де Конде не составил для меня, как обещал, описания своих ратных подвигов. Тот, что он совершил в обстоятельствах, о которых я говорю, принадлежит к прекраснейшим деяниям его жизни. Ланк, который ни на минуту не отлучался от Принца, — а он бывалый солдат и ныне один из самых рьяных противников Принца, — рассказывал, что доблесть принца де Конде и его полководческое искусство превзошли возможности человеческие. Я совершил бы непростительный грех, если бы пытался изобразить подробности этого высокого, героического подвига, черпая их из чужих воспоминаний, которые во множестве ходят по рукам и о которых люди военные отзывались весьма дурно — вот почему скажу только, что после упорной кровавой битвы Принц спас своих солдат, а их была горстка против атаковавшей их армии г-на де Тюренна, и притом армии, усиленной войсками маршала де Ла Ферте. Принц потерял в этой битве фламандца графа де Боссю, Ла Рош-Жиффара и Фламмарена, а г-н де Лоресс из дома Монморанси, господа де Ларошфуко, де Таванн, де Куаньи, виконт де Мелён и шевалье де Фор получили ранения. Из сторонников Короля ранен был Эскленвилье, а господа де Сен-Мегрен и Манчини убиты.

Не могу описать вам волнение Месьё во время этой битвы. Он перебрал в своем воображении все возможные ее исходы, и, как всегда бывает в подобных случаях, возможное сменялось в его воображении невозможным. Жоли, которого за два с небольшим часа он посылал ко мне семь раз, рассказывал, что Месьё то вдруг страшился, как бы Париж не взбунтовался против него, а через минуту уже опасался, как бы город не выказал слишком пылкой готовности поддержать принца де Конде. Он послал незнакомых мне людей разузнать, что делается у меня в доме, и успокоился только тогда, когда ему доложили, что дверь мою охраняет один лишь привратник. Он сказал Брюно, который передал мне его слова на другой день, что, как видно, опасность в городе не так уж велика, если я не принял больших предосторожностей. Мадемуазель, приложившая все старания, чтобы убедить Месьё отправиться на Сент-Антуанскую улицу и приказать открыть ворота принцу де Конде, которого уже теснили в предместье, решилась отправиться туда сама. Она явилась в Бастилию, куда Лувьер из почтения не отважился преградить ей доступ, и приказала стрелять из пушки по войскам маршала де Ла Ферте, которые стали обходить войска Принца с флангов. Потом обратилась с речью к страже, стоявшей у Сент-Антуанских ворот. Ворота открылись, и Принц вступил в них со своей армией, покрытой славой еще в большей мере, нежели ранами, хотя и их было немало. Знаменитая эта битва произошла 2 июля.