Мемуары белого медведя

Далее я узнала о том, как автор посещал языковую школу. Мысль о новом языке удручала меня. Я еще недостаточно хорошо освоила немецкий, новый язык мне было не осилить. На одном из снимков в книге изображался класс языковой школы, в котором стояли хилые стулья. «Стоит ли тогда эмигрировать, если придется часами маяться на этих идиотских стульях и вдобавок учить очередные грамматические правила?» — засомневалась я. Кроме того, автор упоминал, что классы хорошо отапливаются, — так хорошо, что невольно задумываешься, не многовато ли энергии тратится впустую. Но это не повод для беспокойства, потому что Канада располагает неистощимым источником энергии. Что за кошмарный рассказ! Придя в ужас от первой книги, я бросила ее в угол и взялась за вторую. Ее автор повествовал о том, как на лодке приплыл с юга Американского континента на север и тайком сошел на берег в Канаде. «Ночью я прибыл в безлюдный рыболовецкий порт. Дрожа от холода, снял мокрую, тяжелую от морской воды одежду и завернулся в рыболовную сеть. В нос ударил запах фукуса». Мне так понравилось описание задубевшей от воды одежды и аромата водорослей, что я тотчас переписала и этот отрывок текста. Впрочем, его автор не стал засиживаться на берегу, уже на следующий день он пошел к властям и вскоре тоже очутился в языковой школе. Я захлопнула вторую книгу и раскрыла третью приблизительно на середине, мне хотелось высадиться в центре жизни. Там меня ожидала первая встреча, томление, первый поцелуй… Я втянулась в книгу с первых же строк.

И я стала ходить в профессиональное училище на специальные курсы. Поначалу моей единственной целью было выучить английский язык. Я охотно говорила с каждым и не отвлекалась на мысли о том, что обо мне подумают другие. Шли недели, и однажды я вдруг заметила, что я — единственная белоснежная особа в своем классе. Чувство неполноценности расцвело, будто ядовитый цветок. Меня никто не оскорблял — полагаю, остальные просто не обращали внимания на мою внешность, но зеркало показывало мне бледное лицо и нашептывало, что у меня нездоровый и печальный вид. Когда занятия заканчивались, я отправлялась на озеро на окраине города и ждала, что свершится чудо и я загорю, но моя природа не позволяла наложить на меня ни один мазок другой краски, кроме белой. В моем классе был парень по имени Кристиан, он мне нравился. Как-то раз он участливо поинтересовался, что меня гложет. Не отвечая на вопрос, я предложила Кристиану вместе сходить на озеро в следующее воскресенье. Он сразу согласился.

Искупавшись, мы лежали на берегу озера и грелись в мягких лучах заходящего солнца. Кристиан оказался таким же белым, как я, и я изумлялась, почему не заметила этого раньше. Я поделилась с ним своей печалью, он в ответ рассказал мне сказку про гадкого утенка. Кристиан гордился своим родным городом Оденсе, в котором появился на свет и автор этой сказки. Я повеселела, наши взгляды встретились, я положила лапу на голову Кристиана. Он медленно наклонился и прижался носом к моей груди. Пока мы любезничали, солнце спустилось по последним ступенькам лестницы и исчезло в подвале. Мы остались на берегу втроем — Кристиан, я и ночь.

Кристиан сказал, что не хочет венчаться со мной в церкви, ибо религиозные обряды — пережиток прошлого. Мы отпраздновали свадьбу в собственных четырех стенах. Я забеременела практически сразу и родила двойню — девочку и мальчика. Мальчик умер, не успев получить имя. Девочку я назвала Тоской.

Выписывая эти эпизоды, я вошла в рассказываемую историю как главная героиня. Я хотела применить то, о чем шла речь в книге, к своей жизни и самой пережить эти события до последнего знака препинания. Я громко читала каждое предложение вслух и переписывала его, но в какой-то момент прекратила смотреть на страницы. Чей-то голос из книги нашептывал мне историю. Я внимательно слушала и писала. Эта работа отнимала у меня много сил.

Мы с мужем закончили училище, он нашел работу часовщика, я устроилась медсестрой. Вскоре муж вступил в профсоюз квалифицированных рабочих, начал вести активную политическую деятельность и перестал возвращаться домой вовремя. В выходные вместо того, чтобы отдыхать, он отчаянно боролся за права рабочих. Воспитанием нашей дочери Тоски занималась только я. Она росла веселой девочкой и, в целом, радовала меня, однако временами я не знала, как реагировать на ее поведение. Ей нравилось плясать и петь на улице, а когда пешеходы останавливались возле нее и воодушевленно аплодировали ей, Тоска прыгала от радости. Однажды муж поразил меня предложением:

— Давай убежим в Советский Союз.