Мемуары дьявола

Старик прервал ее, сказав смиренным тоном:

«Вот как меня отблагодарят за тридцать лет счастья, которые я подарил моей супруге».

Жаннетта не ответила на восклицание господина де Парадеза:

«Эта дочь не только оставит вас в нищете, если вы переживете вашу жену, но и донесет на вас за то, что вы некогда способствовали ее исчезновению, и самое малое, что вас ожидает, — это лишение права управления имуществом вашей жены даже при ее жизни».

«Невозможно, это невозможно!» — Мысль о том, что он останется ни с чем, вернула старику всю его ярость.

Жюльетта снова не сочла нужным отвечать. Желая дойти до конца, она сказала:

«Есть средство, чтобы избежать всего этого: надо заставить вашу жену заявить, что она видела свою дочь мертвой и что всякий, кто будет выдавать себя за ребенка, которого она потеряла, является интриганом, виновным в самой низкой лжи».

«Хорошая идея, — согласился старик, — но как ее осуществить?»

«Это ваше дело, — сказала Жюльетта, — я сделала все, что могла, предупредив вас».

— Но почему, — Луицци в первый раз прервал это жуткое повествование, — Жюльетта так торопилась погубить Эжени Пейроль?

— Черт возьми! — воскликнул Дьявол. — Хозяин, у тебя плохая память или ты плохо знаешь наши законы! Ведь я показывал тебе генеалогическое древо — в соответствии с ним Гюстав де Бридели является наследником состояния, которое перешло бы к госпоже де Кони и, следовательно, к Эжени.

— Понятно, почему Гюстав не хотел, чтобы это дело разрешилось, — сказал Луицци.

— Но ты также не понимаешь, что если в соответствии с брачным договором госпожа де Кони ввиду отсутствия детей передала бы все свое состояние пережившему ее супругу, то Брикуэн становился сказочно богат, Мариетта становилась его наследницей, а Жюльетта — наследницей Мариетты. Она выходит замуж за Гюстава де Бридели. И проходимец, по которому плачут галеры, да шельма, которой стоило бы пометить плечо известным клеймом, оказались бы единственными претендентами на наследство одного из самых больших и самых богатых семейств Франции.

— Ты прав, — согласился барон, — ты прав, но для этого госпожа де Парадез должна умереть раньше своего мужа.

— Да, — ответил Дьявол, — это был главный вопрос, и этот вопрос не затрагивался, так как каждый был уверен, что другой превосходно его понимает. Более срочным делом было помешать признанию Эжени Пейроль.

— И, судя по твоим словам, — вздохнул барон, — два негодяя добились своего?

— И это им недорого стоило, — подтвердил Дьявол. — Немного хлеба, немного мяса, немного вина, вот и все!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ах! Хозяин, то была душераздирающая сцена: старик и девица у постели старой больной женщины, почти слабоумной, рассказывают ей об интриганке, которая имеет наглость выдавать себя за ее дочь. И поскольку какие-то искорки материнской любви все-таки вырвались из едва тлеющей золы, то золу оросили вином и превратили в грязь. И за каждый стакан, наливаемый несчастной, ее заставляли добавлять все новые и новые фразы к заявлению, которое от нее требовалось. И таким образом она написала под их диктовку, что, узнав о том, как некая женщина по имени Эжени Турникель, в замужестве Пейроль, собирается выдать себя за ее дочь, она сочла себя обязанной заявить на смертном одре, будучи в здравом уме и совершенно добровольно, что ребенок, рожденный ею, умер и что она делала вид, будто разыскивает его, намереваясь на самом деле удочерить ребенка своего мужа, но что, к счастью, разница в возрасте между двумя детьми не позволила ей осуществить сие противозаконное деяние.

— И они заполучили подобное заявление! — воскликнул барон.

— Да, хозяин, и поскольку, придя в себя, старуха могла забрать его, то они приложили все усилия, чтобы не дать ее рассудку вернуться. После всяческих лишений наступило изобилие во всем, и смерть, которую не вызвали голод и нищета, пришла вслед за злоупотреблениями и излишествами.

— Госпожа де Кони умерла!

— Умерла, — подтвердил Дьявол, — за несколько дней до отъезда Жюльетты в суд, где она должна была дать показания против тебя, ибо, как ты теперь понимаешь, ее показания немало способствовали твоей гибели, ведь ее свидетельство, на которое ты так рассчитывал, естественно, сочли ложным.

— Но почему Эжени опоздала к госпоже де Кони, почему она не успела предупредить это ужасающее несчастье?