Мемуары графа де Рошфора

Когда он думал, что никто за ним не следит, он прятал с тарелки то крылышко дичи, то целые куски, и прятал их в карман, и так он кормил свою жену, не платя за это ничего. Никто пока ничего не замечал, но, к несчастью для него, хозяин дома увидел, как он взял индюшатину, и сказал на ухо господину электору, что предлагает посмеяться. Тот спросил как, но он ответил, что рассказывать долго, но достаточно будет предупредить французских офицеров на выходе из-за стола, чтобы они не поднимали скандал из-за того, что им скажут. Принц принял это за чистую монету и сделал так, как его попросил хозяин дома, и как только все встали из-за стола, хозяин заявил, что знает, что один из нас нечестный человек, что он прихватил с собой стакан из позолоченного серебра из буфета. Так как мы были предупреждены, как я уже говорил, мы не удивились этим словам. Человек же, о котором шла речь, был вынужден встать в один ряд со всеми, и у него была найдена индюшка в кармане. Он ничего не мог сказать в свое оправдание, но все показал господину электору, и все стали смеяться, что не нашли вора стакана, но зато нашли вора дичи. Господин электор чуть не умер от смеха, глядя на весь этот фарс, и мы тоже. Этот же человек сказал:

— Да, Монсеньор, я взял эту несчастную индюшку, но у меня больна собака, она очень привередлива в еде, и я вынужден о ней заботиться.

Этот ответ был найден великолепным, и господин электор был так доволен, что распорядился дать ему целое блюдо.

* * *

После того как я выполнил порученное мне дело, я отправился к господину де Тюренну. В своем рапорте я ему доложил все, что увидел и услышал, в том числе и о человеке с индюшкой. В это время армия двигалась вдоль Некре, и мы уже находились в одном лье от Вимпфена, и все офицеры принялись смеяться над этим, утверждая, что им не платят нормальных денег и что это такое же плутовство нашего казначея. Казначей был одним из моих друзей, и я предупредил его о том, что происходит. Я сказал, что ему нечего бояться, что есть лекарство от всего, и я ему скажу, что нужно делать. Услышав это, он бросился к моим ногам и стал говорить, что будет мне обязан жизнью, так как он действительно хотел подзаработать на обмене денег. Когда он говорил это, я понял, что он умирает от страха. Увидев это, я спросил его, какие деньги он получил в последний раз. Он ответил, что получил из Страсбурга луидоры и пистоли, а из другого места — двести тысяч франков, и он конвертировал деньги с выгодой для себя.

Когда я услышал это, я посоветовал ему самому сделать платежную ведомость, но так изменить подпись, чтобы ее невозможно было узнать, чтобы, когда господин де Тюренн его вызовет, а этого было не избежать, можно было доказать, что были только такие деньги. А чтобы успокоить офицеров, я посоветовал сказать, что к концу кампании им дадут нормальные деньги или документы на обмен. Он сделал все, как я сказал. И действительно, господин де Тюренн послал за ним, увидел сделанную им ведомость и сообщил офицерам, что тем не стоит возмущаться. Таким образом, казначей не только избежал наказания, которого он так боялся, но и получил большую выгоду, так как маркитанты скупали у него экю, давая за них по два-три су. Казначей был мне так обязан, что пообещал в любой момент дать мне денег, если мне будет нужно[97].

Господин де Тюренн не успокоился, перейдя через Рейн. Он еще переправился через Некре и, вынудив маркиза Бранденбургского уйти за Майн, форсировал еще и эту реку. Я не знаю, почему маркиз так поступил, ведь у него было на треть больше солдат, но, видимо, он боялся проиграть сражение, а посему оставил всю свою страну. Как бы то ни было и кто бы ни начал эту войну, он первым стал искать мира, и ему пообещали уйти с его территории при условии, что он больше не будет вмешиваться не в свои дела. Таким образом, бранденбургский вопрос был решен, и господин де Тюренн вернулся к Рейну. Его войска вернулись такими уставшими, что на них жалко было смотреть. Однако не успели они отдохнуть, как пришлось снова начинать боевые действия, так как король собрался взять штурмом Маастрихт, который он не решился атаковать в прошлом году, хотя в окрестностях города все это время стояла одна из армий.

Людовик XIV во главе французских войск под Маастрихтом