Мемуары мессира д'Артаньяна

/Предусмотрительный человек./ Он прервал меня и спросил, как была устроена комната, где тот находился, и не было ли перед ней или же сбоку чего-нибудь такого, при помощи чего кто-то мог с ним говорить или просунуть ему записку; а также, когда тот ходил на мессу, либо священник, либо какой-нибудь Мушкетер не был ли достаточно ловок сделать это так, чтобы я ничего не заметил. Я ему ответил, что все, о чем он тут говорил, не могло бы осуществиться, по крайней мере, если в это не вмешался сам Дьявол; правда, существовала комната в конце его собственной, но отделенная от нее стеной более чем в двадцать четыре фута толщиной; я сам проверил ее из конца в конец перед тем, как его туда поместить, и там не было ни дыры, ни трещины; перед его комнатой была Часовня, где он слушал Мессу, ее я посещаю во всякий день, прежде чем его туда вести, осматриваю, не подложено ли какой-нибудь записки на том месте, где тот привык стоять; по бокам этой комнаты расположены только двор и сад; внизу имеется комната, ключ от нее у меня, и никто, кроме меня, туда не входит; наверху, правда, имеется другая, и я там не хозяин, но и туда тоже никто не входит, потому как она служит исключительно для допросов с пристрастием; я распорядился перегородить дверь двойной железной решеткой, дабы никто туда не входил без моего ведома; вместе со всеми этими предосторожностями я беру на себя еще и ту, что пропускаю своего узника перед собой, когда он идет на Мессу, и никто уже не может к нему приблизиться, ни Сен-Map, ни какой-либо другой ефрейтор; из всего этого я предоставляю ему самому рассудить, так ли просто меня обмануть, как он, кажется, вбил себе в голову.

Месье Кольбер имел терпение выслушать меня до конца, не пропустив ни единого из моих слов. Он мне заметил, что все эти детали ему весьма понравились, и говоря мне по правде, ему кажется, они применены знающим человеком; однако он не знал, что мне сказать, потому как, несмотря на все мои резоны, он был совершенно уверен, что не ошибся. Я не знаю, говорил ли он об этом с Королем или нет, но мне Его Величество ничего об этом не сказал. Он меня спросил, тем не менее, несколько дней спустя, который из Мушкетеров, находящихся при мне, наиболее пунктуально справляется со своим долгом; но так как он часто обращался ко мне с подобными вопросами, и ему нравилось знать, на что каждый из них был годен, я абсолютно не вывел отсюда, что произошедшее между мной и Месье Кольбером было тому причиной. Я сказал ему, впрочем, много хорошего о Сен-Маре, кто был мудрым и прилежным малым; так что я убежден, что не навредил ему в том сделанном для него с тех пор.