Мемуары мессира д'Артаньяна

/Реформирование Рот./ В то время, как работали над реформой Финансов, и их Глава страдал от этого вот так и столь значительно, Месье ле Телье не забывал со своей стороны делать все, что только мог, для проведения того же самого в войсках. Недостаток дисциплины, всегда наблюдавшийся там, проявлялся в тысяче обстоятельств; до сих пор покидали армию, когда вздумается, лишь бы оказаться на смотре Комиссара, всегда производившемся в определенный день, больше же ничего и не требовалось. Генералы частенько бранили и эти злоупотребления, и многие другие, особенно же то, что отдельные Роты, что должны были состоять из лучших, состояли из худших. Роты Дома Короля среди всех других были ужасающи, потому как вместо набора туда дворян или отставных Офицеров, как это и должно было производиться, там не было никого, кроме деревенщины, согнанной туда за длинный рост. Такие люди были неспособны нести службу и даже находиться в армии. Кем бы они ни были по профессии, что должна была приучить их к работе, а именно, к возделыванию земли, они были приучены также обедать и ужинать в один и тот же час и укладываться каждую ночь в их постель; совсем иные распорядки были в армии, вот почему они лучше предпочитали оставлять их жалование их Офицерам, чем подвергаться неудобствам, неотделимым от их ремесла. Их Капитаны распрекрасно этим пользовались. Не было тогда ни одной Роты Телохранителей, что не стоила бы около восьмидесяти тысяч ливров ренты. Роты Стражников стоили ненамного меньше, и лишь один Навай, кто по-прежнему был во главе рейтаров Гвардии, кто был менее заинтересован, держался за то, чтобы эта Рота была заполнена подданными, достойными их службы. Это часто приводило его к неладам с женой, кто не походила на него вовсе. Она до упаду выговаривала ему во всякий день, что он должен делать, как тот-то и тот-то, и особенно, как Маршал д'Альбре, а не убивать себя на службе за бесценок. Она готова была вместо него носить мужскую одежду; но он все равно не хотел поверить ей по этому поводу. Он претендовал, точно так же, как делал д'Альбре, стать Маршалом Франции, а так как не во всякий день арестовывают первого Принца крови, а кроме того, когда бы даже он арестовал одного, он не знал, дадут ли ему жезл, как его дали другому за то, что тот отвез его в тюрьму; он был счастлив всегда исполнять свой долг, дабы не иметь никаких угрызений совести, если случайно он не преуспеет в своих претензиях.

/Добрые и дурные Офицеры./ Все лейтенанты этих Рот, особенно же Рот Телохранителей, были почти такими же, как и сами эти Телохранители, какими они командовали, за исключением нескольких высокородных и заслуженных людей — что до остальных, то это было самое жалкое зрелище в мире, в том роде, что было невообразимо, как им позволили добраться до поста, какого они ни по каким меркам не были достойны. Но это злоупотребление царило, пока Кардинал был на этом свете; в этом роде, что, так сказать, сын палача, кто принес бы ему деньги, был бы предпочтен человеку высокородному или заслуженному, у кого бы их вовсе не было, или даже у кого бы их недоставало хоть самой малой части. Ла Саль, Лейтенант Стражников, человек, говоривший кстати и некстати все, что он думал, частенько поносил таких товарищей и даже Маршала д'Альбре. Не то чтобы он не был разумным человеком, но обида оттого, что для него ничего не делали, после, уж и не знаю, скольких лет службы, заставляла его подчас терять ориентировку. Итак, Месье ле Телье и его сын нередко бывали поводом его выходок, как, впрочем, и многие другие. Щадил он разве одного лишь Короля, и я еще не знаю, по манере, в какой он предавался иногда своему гневу, испытывал ли он к нему больше почтения, чем к другим, или же просто знал, что и у стен бывают уши. Ведь он не сомневался, что достаточно клочка бумаги, подписанной Луи, для того, чтобы сбить с него всю его спесь и гордыню. В самом деле, он был горд превыше всякого воображения, бравый человек в остальном, и кто всегда славно служил.