Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1

В шесть часов вечера вновь двинулись в путь. Непроглядная ночь, обильный снегопад и такой же, как прошлой ночью, ветер на этот раз помогли нам уйти от бдительных австрийских стрелков, число которых удвоилось на границе после сообщений о распространении чумы в Румелии и Болгарии. Нигде не останавливаясь, приехали к загородному дому господина Туркула. Сам он был в отъезде, но приняли нас как дорогих гостей и предложили очень вкусный обед, который оказался как нельзя кстати. Затем нам дали повозку и лошадей, и мы проехали еще не менее трех лье. После этого мы оказались без перекладных лошадей, чтобы доехать до Яблонова. Нам не успели их поставить, потому что мы выехали из Молдовы почти на сутки раньше, чем договаривались с Гловацким. Положение мое было отчаянное: транспорта нет, паспорта нет, а на руках документы чрезвычайной важности…

Выручил меня Ильинский. Он купил лошадь, сани и крестьянскую одежду. Мы переоделись и ночью 10 декабря окольной дорогой приехали в Яблонов.

Глава II

Графа Дз…, владельца здешних земель, разбудили глубокой ночью и сообщили о прибытии Ильинского, который уже много раз бывал в этом доме, доставляя важные сообщения. Каково же было удивление графа, когда он увидел перед собой усатого человека в овчинном тулупе и в боснийском наряде! Узнать меня было не так просто еще и потому, что я сильно похудел, и у меня глубоко провалились щеки.

Граф хотел было броситься ко мне в объятия, но быстро опомнившись и мгновенно осознав всю опасность, какой я подвергаюсь, а также угрозу, под которую он ставит самого себя, принимая меня в своем доме, мой старый друг задумался, как скрыть приезд Ильинского и показать, что он вовсе со мною незнаком. К счастью, все домашние спали мертвым сном. Не спал лишь камердинер, верный и преданный графу слуга. Он и получил сразу много поручений: отправить Ильинского, оставшегося недалеко от дома, аккуратно сложить все мои бумаги в кабинете графа, сбрить мне усы, надежно спрятать мой дорожный наряд и дать мне белье и новую одежду.

Приняв ванну, позавтракав, передохнув пару часов, я появился в салоне этого гостеприимного дома, позабыв на какое-то время о своих тяготах и горестях.

Как давно не ступала нога моя на польскую землю! Как давно я не жил в тихом, спокойном доме с такими удобствами!..

Граф Дз… представил меня своей супруге и дочери Анжелике, не скрывая от них моего настоящего имени. Для всех остальных я был заезжим музыкантом Рачинским, который приехал из Варшавы и остановился здесь на некоторое время по просьбе графа.

В Яблонове я провел восемь прекрасных незабываемых дней. Меня поселили в библиотеке, окружили теплом и заботой. Я великолепно проводил время в этой дружной семье: беседовал с милыми дамами, аккомпанировал на скрипке Анжелике, которая замечательно играла на пианино, часами рассказывал графу о делах в Польше, о работе в Константинополе, о наших общих планах и надеждах.

Узнав о проекте, согласованном с послом Франции Обером дю Байе, граф задумался над тем, как бы меня свести с Лещ…, Гж…, Рац…, Тж…, Нов…, которые стояли у истоков акта краковской конфедерации. О высоких патриотических чувствах этих людей, их преданности и готовности служить отчизне граф знал не понаслышке. Местные власти отличались особой бдительностью и жестокостью, поэтому граф не строил себе иллюзий на счет сложности осуществления своей затеи. Он решил перестраховаться и направил к каждому из указанных лиц надежных людей с устным приглашением собраться у него в доме.

На девятый день беззаботной жизни у господина Дз… как раз во время обеда доложили о прибытии уполномоченного округа. Он вошел в гостиную вместе с секретарем и вручил графу несколько циркулярных писем. Граф попросил зачитать их вслух. Одно из писем имело непосредственное отношение к моей особе. В нем, в частности, говорилось, что «граф Михал Огинский, великий подскарбий литовский, ставший известным благодаря своему экзальтированному поведению в ходе революции в Польше в 1794 году, в течение последних девяти месяцев находился в Константинополе, являясь агентом польских патриотов. Совсем недавно Огинский под видом французского торговца по имени Мартен, имея на руках паспорт, выданный послом Франции, а также фирман турецкого султана, внезапно покинул Константинополь. По сведениям, полученным из достоверных источников, граф Огинский проследует через территорию Галиции. В связи с этим возникла необходимость воспрепятствовать передвижению данного господина по Галиции, задержать его и овладеть всеми документами, имеющимися в его распоряжении. Все представители гражданских и военных властей несут ответственность за безынициативность и ненадлежащую организацию работы по розыску, аресту и последующему конвоированию графа Огинского в Вену. Домовладельцы, предоставившие убежище упомянутому господину или не сообщившие о его местонахождении, будут подвергнуты самому суровому наказанию».

В конце циркулярного письма давалось весьма точное описание моей внешности и особых примет, включая боснийскую одежду.