Мемуары наполеоновского гренадера

Мы вошли и спросили вина, как нам сказали, его тут было много, и оно очень даже неплохое. Солдаты, сообщившие нам об этом, похоже, изрядно напились – оба громко хохотали и всячески веселились. Такое поведение, такой эффект наблюдался почти у всех тех, кто, как и мы, перенёс столько страданий и лишений. Мы же выпили совсем немного. Один из солдат спросил нас, встречался ли нам на дороге полк Голландских гренадеров Императорской Гвардии.

Мы отвечали, что нет.

– Они проехали мимо вас, – заметил велит, – а вы их и не заметили! В этих больших санях – весь Голландский полк! Их осталось только семеро!

Начальник почтового пункта сообщил этим двоим солдатам, что для них есть сани и чтобы проехать три лье в сторону Элбинга, им следует заплатить пятнадцать франков. А поскольку у них имелся кучер, мы решили ехать вместе с ними. Через пять минут мы отбыли.

Гранжье и я чувствовали себя плохо – мы отвыкли от хорошей еды – надо было есть осторожно и понемногу. Так мы и решили поступать впредь. В первой деревне, встреченной нами по пути, мы выпили только по рюмочке водки и снова продолжили путь. Вечером мы прибыли в какую-то деревню. Сразу же пошли к старосте за ордерами, но вместо них получили жёсткий отказ. Староста прямо заявил, что единственное место, где мы можем ночевать – это улица. Мы пытались возражать, но он оборвал разговор, хлопнув дверью. Мы обошли ещё несколько дворов, предлагали деньги за приют, но нам везде отказывали.

Посовещавшись, мы решили держаться вместе. А поскольку наши сани не могли вместить всех, было принято решение, что двое, сменяя друг друга, пойдут пешком.

Мы попытались найти деревню с более гостеприимными жителями. В нескольких сотнях шагов от дороги стоял небольшой дом. К нему вела протоптанная тропинка. Мы решили, что переночуем в нем, даже если хозяин окажет сопротивление. Тем не менее, крестьянин сказал нам, что он приютит нас с удовольствием, но если жители деревни узнают об этом, ему не поздоровится. Если никто нас не видел, он рискнёт впустить нас. Мы заверили его, что нас никто не видел, ему не о чем беспокоиться, а перед отъездом мы дадим ему два талера. Он согласился, его жена тоже, и мы улеглись у большой печи.

Хозяин повёл нашу лошадь в конюшню. Его жена подошла к нам и тихо, чтобы никто не слышал, постоянно поглядывая, не идёт ли муж, рассказала нам, почему крестьяне так враждебно настроены к французам. Вот её история:

– В течение двух недель здесь, в мае, квартировали егеря Гвардии. У старосты жил один из них, такой молодой и красивый, что все женщины и девушки деревни сбегались на него посмотреть. Он был квартирмейстером. Однажды, староста застал его целующим и обнимающим его жену, в результате чего жена получила хорошую взбучку. Квартирмейстер, в свою очередь, избил старосту. Дама в настоящее время в интересном положении, а всю вину староста возложил на квартирмейстера.

Мы слушали и улыбались, она так забавно рассказывала!

– Это ещё не все, – продолжала она. – Ещё три женщины в деревне в том же состоянии, как и жена старосты, и именно из-за этого, теперь все злятся на французов, особенно, на таких красавцев.

Едва она это произнесла, как старый солдат вскочил и поцеловал её.

– Осторожней, мой муж недалеко! – воскликнула она.

Вскоре вернулся её муж, сообщил, что он накормил и напоил лошадь, но был бы очень нам благодарен, если бы мы ушли ещё до рассвета, так чтобы никто не узнал, что он нас принимал.

– У меня есть сани, – сказал он, – и за небольшое вознаграждение я могу подвезти вас.

Егеря приняли его предложение.

Нас угощали молоком, супом и картофелем. Спать мы улеглись одетыми, предварительно зарядив ружья.

На следующий день, 23-го декабря, крестьянин разбудил нас ещё до четырёх часов, сказав, что пора. С его женой мы расплатились, поцеловали её и уехали.

Жители следующей деревни вышли к нам целой толпой, бросали в нас камни и снежки. Мы достигли одного из пригородов Элбинга и остановились в гостинице отдохнуть и погреться – мороз значительно усилился. Там мы выпили кофе и в девять часов въехали в город вместе с остатками армии, которые, как и мы прибывали сюда самыми разными дорогами.

ГЛАВА XI

МЫ В ЭЛБИНГЕ. – МАДАМ ЖАНТИЛЬ. – ДЯДИН НАСЛЕДНИК. – 1-Е ЯНВАРЯ 1813 ГОДА. – ПИКАР И ПРУССАКИ. – ОТЕЦ ЭЛЛИОТ. – МОИ ОЧЕВИДЦЫ.

Не теряя ни минуты времени, мы отправились в ратушу за ордерами на ночлег. Возле неё уже стояла толпа солдат.

Мы увидели среди них нескольких кавалерийских офицеров, чей вид был просто ужасен – почти каждый из них потерял пальцы рук и ног, а кое-кто, даже нос – жуткое и жалкое зрелище. Городские чиновники для таких солдат делали все возможное – предоставляли лучшее жилье и требовали от хозяев, чтобы те обеспечили солдатам максимальный комфорт и заботу.

Через полчаса мы получили ордер для себя и для лошади – на квартиру отправились немедленно.