Не то чтобы ее вообще в школе не было – у нее был другой класс. А в нашем осталось только человек пять-шесть знакомых.
Директриса читала очень доходчиво. На первом же уроке меня вызвали к доске, закрепить пройденное. Я ответила строение молекулы метана без запинки. Но поставили… четыре.
«Для средней школы очень хорошо», – пояснила мне директриса, – «но до институтского уровня не дотягивает».
Вообще, в химии она гений педагогики.
А вот ее муж, бывший военный, переучившийся на учителя физики, с учениками не мог найти контакт. Мы для него – инопланетные жители. К тому же он был очень стар.
Девочек он называл «звездочетами» – якобы они отлично считают звезды на погонах. Но в то время мы были далеки от этого. В наш мир уже вторгся и обосновался Голливуд, и каждая была согласна минимум на Джона Коннора. Хотя некоторые – на Алика.
Физик – ископаемое в нашей школе.
Вскоре случился скандал: он подрался с одним учеником из нашего класса. Так подрался, что они катались, сцепившись, по полу.
Ученическая общественность возмутилась, и мы начали борьбу с этим педагогом. Нашпигованные демократическими истинами ученики написали директору петицию о том, что не желают учиться физике у этого учителя. Развернулся сбор подписей в десятых и одиннадцатых классах.
Закончилось все просто. Учеников старших классов собрали вместе, вошла директриса с нашей петицией и объяснила: «Эта писулька ничего не значит. Владимир Борисович – аттестованный педагог, а вы – несовершеннолетние!». И порвала бумагу на наших глазах.
Мы обратились к родителям, но они нас не поддержали.
И даже бабка Нина не поддержала меня.
В гостях у Сары
Мне тогда казалось, что коммуналок больше, чем у мамы на Обводном, не бывает. Но только до тех пор, пока я не побывала в гостях у Сары.
Она жила на Сенной. И если у нас была коммуналка на девять семей, то у Сары – на пятнадцать.
Дом выходил фасадом на канал Грибоедова. Треугольный, если смотреть сверху, с двором-колодцем посередине.
Коридор в Сариной квартире опоясывал весь дом по периметру. Из окон кухни, выходящих во двор, пахло сыростью и помойкой.
«Достоевщина», – смеялась Сара. – «Это дом старухи-процентщицы».
В самом деле, Фёдор Михайлович очень подробно описал в «Преступлении и наказании» путь Родиона до рокового дома. По всему выходило, что это Сарино жилище и есть.
В коридоре тускло светили лампы. Позже Сара заменила их энергосберегающими.
«Зато окна выходят на Исакий», – улыбалась Сара.
Нас, нескольких бывших одноклассников, пригласили в комнату.
А там, как и везде у Сары, – шик!
Таких штор нет и в Филармонии.
Пахнет свежими булочками.
Алик сел напротив окна и стал смотреть поверх крыш.
Мы ели вкусные булочки и смотрели фотографии нашего девятого класса, уже не существующего.
12.05.2015 года.
Как я попала тогда к Саре? Не помню. Видимо, так, как я обычно куда-то попадаю.
А Сара, она как солнце – дарит свет всем окружающим.
Коля
Зачем я это рассказываю?
В ту пору случилась история, которая может случиться только с Сарой.
Денис, воспитанный в идеалах добра, привел откуда-то знакомого – юношу на два года старше себя, на тот момент бездомного. И как-то так произошло, что он поселился у них, в этой коммуналке.