Мемуары Ведьмы. Книга вторая

У меня выходило совсем неплохо, овал лица и подбородок, тонкие губы и короткие взъерошенные волосы, казались теперь поразительно похожими. Правда я всё никак не могла перейти к его глазам, боясь даже начать вспоминать их. В очередной раз, наблюдая, как бабушка подбежала к своему исчерканному листку, а уже через минуту закрутила головой и, повторяя «нет… нет», снова уселась на кухне, я решилась на собственные поиски. Обойдя стол, и сев со стороны колдовской книги, я собрала по буквам, как будет выглядеть слово «курица» на языке колдунов и принялась просматривать тексты в поиске именно его. Возможно, бабушка специально имитировала эфемерную погоню за несуществующим вампиром, чтоб подтолкнуть меня к самообучению? Как знать? Являясь человеком крайне незаурядным, непредсказуемым и хитрым, она вполне была способна на подобный фокус. Что ж, сев за работу, я могла не только порадовать её в этом случае, но и принести реальный вклад в спасение чьего-то здоровья и благополучия.

Перелистав три сотни страниц — ровно половину книги, я так и не обнаружила упоминания о курице. Никакой курицы там не было, ни с головой, ни без. Быть может, я пропустила его, так как в каких-то моментах всё просто сливалось воедино, но, по крайней мере, моя совесть была очищена до блеска намерением обнаружить решение реальной проблемы, а не мифической.

За окном темнело, и в свете лампы глаза вампира получились ещё более зловещими, чем я их запомнила. Закрыв поскорее свой альбом и усевшись перед телевизором, я постаралась отвлечься от дневных событий и прогнать прочь страшный взгляд, зависший дольше обычного перед моими глазами.

Мы не дождались тетю Люду и уже в довольно позднем часу легли спать.

«Как бабушка так легко и просто могла отвергать существование порчи и так смело говорить о реальности вампиров? Что это значит? Она тренирует меня? Подталкивает к самостоятельности? Или просто развлекает себя средневековыми мифами?» — все эти мысли остановились, лишь только когда раздался тихий шорох под окном всего в нескольких шагах от моей кровати. Затаив дыхание, я услышала чуть различимое чавканье грязи и тихое шуршание у стены дома, прямо по другую сторону от меня. Вдруг от одного понимания, что меня и моего ночного гостя разделяет всего одна стена, в моей груди растеклось мятным холодом. Я, чуть дыша, тихо села на кровати, спустив ноги так, чтоб ни одна дощечка пола не скрипнула. Замерев в темноте, теперь я ловила каждый звук за окном, которых, по сути, было не так уж и много. Вдруг всё стихло, и уши сдавила гробовая тишина. Но уже в следующую секунду от оконного стекла раздался тихий и одновременно пронзительный скрежет ногтей. Моё дыхание сбилось, а сердце принялось стучать сильнее и сильнее. Мне казалось, что весь дом слышит его громыхающий стук, словно бой старинных часов. И почему именно сейчас, когда я отчаянно старалась затаиться, не выдав своего присутствия, оно во всю выстукивало, словно радар, указывающий моё точное местоположение.

В следующее мгновение я услышала тихий протяжный голос: «впусти-и-и меня… впусти-и-и-и меня». Кровь моя буквально застыла в жилах, и, машинально слетев с кровати, я очутилась на середине комнаты. Мой взгляд был прикован к окну, задернутому прозрачными занавесками. Не понимая как, но уже через секунду мои руки сами открыли рисовальный альбом, а глаза, словно под гипнозом, посмотрели в него. Передо мной предстало лицо с невыразимо зловещим взглядом, которое смотрело на меня совершенно живыми зрачками с расползающимися кровяными реками по мертвецки серой радужке. Он сверлил меня насквозь, и в этот момент я более не имела сомнений, что этот человек — вампир!

Бледный мужчина совершенно реально сейчас смотрел на меня — свою жертву, но не из окна в стене, а из моего собственноручного рисунка в детском альбоме. Не имея теперь никаких сил, чтоб отвести свой взгляд, я чувствовала, как в центре груди расползается огромная дыра. Это ощущение было настолько ощутимым, что я подняла руку и дотронулась до того места, которое часто называют «солнечным сплетением». Сложно описать словами, что я чувствовала в тот момент — это было похоже на то, как кто-то подцепил нить из клубка в центре моей груди и теперь медленно разматывает ее, забирая все мои нити себе. Всю мою волю парализовал этот взгляд, и я более не могла оторваться от него. Все остальное просто размылось, растворившись вокруг, кроме этих нарисованных зрачков, которые прямо на моих глазах становились кроваво-красными.

Его невероятная сила полностью овладела мной, и мой теплый сияющий клубок разматывался и разматывался, оставляя всё больше пустоты и холода, которые я ощущала сейчас физически так же хорошо, как ощущаю горячую кружку чая каждое утро в своей руке. Всё моё тело словно перестало меня слышать! Я более не имела возможности ни то, чтоб сделать шаг в сторону, а даже сместить фокус своего зрения со зловещего взгляда куда-то в сторону, в белую пустоту альбомного листа.

Глава 3