Мэн-цзы

– Обязательно ли прибегать к учтивости, если от этого будешь голодать и умрешь с голоду, а без этого получишь еду? Обязательно ли свататься, если от этого не получишь жены, а без этого получишь?

Улу-цзы не смог ничего возразить.

На следующий день он прибыл в город Цзоу и сообщил об этом учителю Мэн-цзы. Мэн-цзы сказал:

– Какая трудность в том, чтоб ответить на это? Если ровнять деревья по их верхушкам, не прикидывая, где залегают их корни, то деревцо в один четырехсторонний цунь (по обхвату. – В. К.) можно заставить быть выше остроконечной башни (каланчи. – В. К.). Когда говорят, что золото тяжелее пера, разве имеют в виду одну золотую пряжку на поясе и целый воз перьев? Может ли не быть важнее только еда, если брать для сравнения то, что является самым важным в еде (предотвращение смерти от голода. – В. К.) и самым легким в учтивости (поблагодарить за еду. – В. К.)? Может ли не быть важнее только страсть, если брать для сравнения то, что является самым важным в страсти (женитьба. – В. К.) и самым легким в учтивости (сватовство. – В. К.)?

Ступай и ответь ему так:

– Представь себе, что ты получишь еду, если отнимешь ее у старшего брата, но вывихнув ему руки, а не вывихнешь, то не получишь. Так будешь ли вывихивать их? Ты получишь жену, если перелезешь через ограду соседа и обнимешь его невинное дитя – дочку, а не обнимешь, то не получишь жены. Так полезешь ли ты обнимать ее?

12.2. Младший брат градоправителя в городе Цао во владении Вэй, которого звали Цао Цзяо, спросил Мэн-цзы:

– Было ли такое, что вы проповедовали, будто всякий человек может стать таким же, какими были Яо и Шунь?

Мэн-цзы ответил:

– Да, было! Цао Цзяо сказал:

– Я, Цзяо, слышал, что Вэнь-ван был ростом в десять чи, а Чэн Тан – в девять чи. У меня теперь рост достиг уже девяти чи и четыре цуня, однако я питаюсь всего лишь грубым зерном, вот и все. Как же я должен поступить, чтобы стало возможным то, что вы проповедуете?

Мэн-цзы сказал:

– Что же в этом особенного? Поступай так, как они поступали, только и всего. Представь себе, что здесь окажется человек, который по своим силам не сможет справиться с парой цыплят. Значит, он человек, у которого нет сил. Если же он скажет: «Я поднял сто цзюнь», значит, он человек, у которого есть силы. В таком случае подними тяжесть, которую поднимал когда-то силач У-Хо, это будет означать, что ты тоже такой же силач, как У-Хо, только и всего. Разве людей печалит только то, с чем они не могут справиться? Они не делают [как надо]! Вот что должно печалить.

Почтительным называют того, кто не спеша идет позади старших, а непочтительным – того, кто торопится идти впереди старших. Разве медленно идти является тем, чего непочтительные люди не могут сделать?

Это как раз то, чего они не делают!

Путь к тому, чтоб стать таким же, как Яо и Шунь – быть почтительным к родителям и старшим, только и всего.

Если ты оденешься в такие же одежды, в которые одевался Яо, будешь повторять те же речи, которые произносил Яо, будешь совершать такие же поступки, какие совершал Яо, то будешь таким же, каким был Яо, только и всего.

Если ты оденешься в такие же одежды, в которые одевался Цзе, будешь повторять те же речи, которые произносил Цзе, будешь совершать такие же поступки, какие совершал Цзе, то и будешь таким, каким был Цзе, только и всего.

Тот воскликнул:

– Как я рад, что мне удалось свидеться с вами, добропорядочным мужем из этого города Цзоу. Можно ли мне снять помещение в подворье? Я хотел бы оставаться здесь и получать задания у ваших ворот.

Мэн-цзы ответил:

– Но ведь путь мой подобен большой дороге. Разве трудно познать его? Беда людей в том, что они не ищут его!

Ты возвращайся к себе и поищи этот путь, а наставников найдется с избытком.

12.3. Обращаясь к Мэн-цзы, Гун-Сунь Чоу сказал:

– Гао-цзы говорит, что «Сяо Пань» – это стихи о подлом человеке (95).

Мэн-цзы спросил:

– Отчего же он так говорит? Гун-Сунь Чоу ответил:

– В них содержится обида на родителя. Мэн-цзы воскликнул:

– Ну и нарочита же оценка стихотворства у старика Гао! Представь себе, что здесь был бы человек, в которого, натянув лук, стал стрелять чужеземец из страны Юэ. Ты бы тогда рассказывал об этом с шутками и прибаутками, и в этом не было бы иной причины, кроме той, что считал бы их чужими. А если бы старший брат того человека, натянув лук, стал стрелять в него, тогда ты бы рассказывал об этом с плачем и рыданиями. В этом не было бы иной причины, кроме той, что считал бы их родными.

Обида в стихотворении «Сяо Пань» выражает родственную любовь к родителю, а это и есть нелицеприятное отношение к людям.

Да, нарочита оценка стихотворства у старика Гао!

Гун-Сунь Чоу спросил:

– Отчего же в стихах «Кай Фэн» нет обиды на родительницу? (96)

Мэн-цзы ответил:

– В стихотворении «Кай Фэн» говорится о проступке родительницы, который слишком мал, а в стихотворении «Сяо Пань» – о проступке родителя, который слишком велик.