Менеджер континуума

– Задача… надо её хотя бы оформить правильно… – ответил я и прошёл за свободную парту… Ещё раз взглянув на содержимое билета, я не смог прочитать ни одной строчки – и в этот раз виноваты были не выверты сонного сознания. Всё проще – слёзы застилали мне глаза, поэтому знакомые буквы и цифры расплывались в одну сплошную кляксу.

Прошло уже точно больше двух часов. Все мои одноклассники, что зашли со мной в первом потоке уже ответили на свои билеты, и их места заняли следующие претенденты на итоговые отметки. Сменилась и следующая партия. Всё – отличники и хорошисты закончились. Теперь в классе сидели уверенные троечники, которые пока не теряли надежды побороться за лишнюю четвёрку в аттестате. Я же продолжал сидеть на своём месте и безучастно смотреть на белый лист для ответа, чистоту которого портил только угловой штамп школы в верхнем левом углу. Члены комиссии, занятые выслушиванием ответов моих одноклассников, забыли про меня и не обращали внимания.

В конце концов, я сдался. Поднявшись со своего места, я положил пустой лист на стол экзаменаторов и направился к выходу.

– Вася! – окрик Марии Васильевны, нашего завуча, догнал меня у самой двери. Я остановился. – Что случилось?

– Я… я не знаю.

– Не знаешь? Тебе плохо? Может медсестру позвать?

– Нет, не надо, – слёзы уже сплошными ручьями бежали из глаз. Но мне было всё равно.

– Вась, – завуч положила мне руку на плечо и повернула к себе лицом. В её голосе слышалось искреннее беспокойство. – В чём дело?

– Я… я не знаю, – повторил я, – не знаю ни одного ответа!

В классе повисла тишина. Даже мои одноклассники забросили шуршать шпаргалками и уставились на меня непонимающими взглядами.

– Все вон! – в голосе обычно доброго завуча просквозили такие стальные нотки, что все экзаменующиеся, подхватив свои черновики, моментально испарились за дверью. Ещё бы! Такая возможность списать без помех.

– Садись! – я осознал, что Мария Васильевна подвела меня к стулу, на который садились ученики для ответа на экзаменационный билет. Повинуясь, сел. – Рассказывай!

С трудом прогнав подступающие к горлу истерические рыдания, я принялся излагать всё, начиная с того момента, когда проснулся ночью после приснившегося кошмара. Никто из учителей не перебивал, и в их глазах не читалось ничего, кроме сочувствия. Когда я закончил, Валентина Васильева – наша классная – протянула руку:

– Дай билет!

Хоть билет с вопросами уже лежал вместе с пустым листом на столе, я послушно взял листок в руки и протянул учительнице.

– Так, – изучив содержимое билета, начала она. – Фотоэффект. Это же тема, на которую вы с Надеждой Михайловной проводили открытый урок!

– Я не помню… – продолжал забивать я гвозди в крышку собственного гроба.

В классе опять установилась тишина. Учителя молча смотрели друг на друга.

– Ну, что ж, – после длительного молчания начала завуч, – я помню подобный случай. У нас в институте, когда я там училась, была защита кандидатской диссертации. Нас тогда – весь поток загнали на галёрку – защищался заместитель декана, и тема была как раз из курса, который мы проходили в том семестре. И после того, как он зачитал свою речь, и комиссия перешла к прениям, наш несчастный соискатель просто впал в ступор и не то, что не смог ответить ни на один вопрос, но и вообще больше не произнёс ни слова. К счастью, вся комиссия была знакома с действительно выдающейся работой, и приняла решение присвоить звание кандидата соискателю. Предлагаю поступить подобным образом. Хоть «автоматы» на школьных экзаменах выставлять не положено, но, качество знаний этого выпускника, я думаю, ни у кого не вызывает сомнений?

– Вот и отлично! – дождавшись одобрения остальных, продолжила она. – Что ж, Вася, поздравляю тебя с успешным окончанием выпускных экзаменов. Отметку «отлично» мы ставим тебе с чистой совестью.

– Спасибо… извините, – выдавил я из себя, после чего встал и направился к выходу.

Уже взявшись за ручку двери я, остановился. Всё моё естество протестовало против такого выхода из сложившейся ситуации. Я вдруг понял, что если сейчас просто так уйду, то потеряю что-то очень важное, без чего вся дальнейшая жизнь потеряет свой смысл. Я повернулся к учителям.

– Можно… можно я всё же попробую сам… – произнёс я и увидел в их глазах откровенное уважение.

– Хорошо. Попробуй! – произнесла классная, после чего я развернулся и уверенным шагом направился на своё место.

Мысли заметались. В голове по прежнему был абсолютный вакуум, но где-то, на краю сознания зажёгся слабый огонёк понимания. Не может быть такого, чтобы все знания, вся моя любовь к точным наукам вдруг одномоментно улетучились. Ведь это же есть во мне… есть! ЕСТЬ!!!

И тут вдруг в мою голову ворвался такой шквал информации, что заломило виски и помутнело в глазах. Мой бедный мозг просто разрывало на части в попытке систематизировать непрекращающуюся лавину знаний. Правой рукой я машинально схватил ручку и бессознательно начал выводить что-то на пустом экзаменационном листе.