Меня никто не знает

Подперев камнем подвеску, мы начинаем копаться. Мягкость почвы я переоценила: вскоре мое платье все промокает от пота, и я завидую Игорю, на котором одни шорты и тапочки. Но нам и выкопать нужно мало, сантиметра два. Наконец я, сама не веря, что получилась, вижу, как колесо, скрипнув, зависает в воздухе, и его теперь можно свободно покрутить. Игорь поворачивается ко мне, восклицает «о!» поднимает большой палец и бросается в багажник за запаской. Возвращается он расстроенный, потому что запаску взял, а инструменты для откручивания болтов — забыл. Но тут уже восклицаю «о!» я и бегу стремглав в Ласточку, где у меня множество ключей на все случаи жизни. Один из них благополучно подходит к болтам, и мы, дружно и счастливо пачкаясь, меняем колесо. Все это время краснощекая Надежда, не переводя дыхания, болтает с тетей Леной, а рядом Илья со звуком «кх-кх» стреляет из пальца в ее сына, и тот каждый раз закатывает глаза и меланхолично падает в сухую траву…

Наконец колесо на месте. Мы подсыпаем под него обратно землю, песок и камушки, выбиваем камень-упор, и машина становится на все четыре конечности, а мы с Игорем выпрямляемся и гордо смотрим друг на друга.

— Ну, — говорит он, протягивая желтую от пыли ладонь, — вам большое спасибо!

— Да, — подключается Надежда. — Видишь, как девушка сообразила, а ты бы свой этот… подиум тут до завтра строил… — она закашливается от неожиданно прилетевшего клуба пыли.

К нам за хилые кусты триумфально врывается еще одна машина: бирюзовый «Рено-Логан»! Из него на меня удивленно смотрит вся знакомая компания в полном составе.

— Ну вот, — расстраивается Надежда. — Видите, еще одни приехали, а у них-то, небось, домкрат есть, а вы тут зачем корячились два часа…

— Вот так сходили в сортир, хе, — добавляет вылезший из-за руля Аркаша и вытирает свой длинный нос локтем. — Тут у них сходка какая-то.

— Скажите, у вас есть домкрат?! — громко кричит ему Надежда.

— Хе, — смущается Аркаша. — Вообще, конечно, надо было взять, но мы че-то забыли.

Глава 20

Жаркий воздух окончательно густеет и пахнет солью. У меня ощущение, что я сижу в бане, но дышать при этом, как ни странно, очень легко.

— Тут лиманы везде, Варьк, — говорит тетя Лена. — И Азовское море прям рядом.

Вокруг нас уже не станица, а целый город под названием Темрюк. Он отличается толпой машин на дороге, красивой белой колокольней, множеством магазинчиков и кафе с очень вкусной едой.

В этом самом кафе мы обедаем уже все вместе, с компанией из «Логана». И вообще, едем мы теперь тоже вместе, двумя машинами: то мы впереди, то они. «Так веселее», — утверждает Вика.

Во время вкусного обеда, принесенного неизменно суровыми официантками, мы разговариваем, но не так, как в первый раз. Теперь тем для беседы у нас находится множество: и гроза, и авария, и то, что мы все время случайно встречаемся… Я сама удивляюсь, что общаюсь совсем по-другому, и начинаю понимать, почему они сбежали от меня в прошлый раз. Если вспомнить… Я тогда ничего не сказала хорошего, ни о чем их не спросила, только закатила недовольный монолог о том, как все ужасно… Может, и одноклассники поэтому же меня избегали? Кому хочется говорить с заранее всем недовольным человеком?..

Компания это подтверждает, на свой беззастенчивый манер.

— А ты норм такая, ничего, — жуя, говорит Вася-Антон. — А мы в тот раз подумали, что ты какая-то отмороженная.

— Лан те, Вась! — как всегда, хлопает его по плечу Вика. — Че ты Варю обижаешь! Она стеснялась просто, скажи, Варь? Не все же такие наглые, как мы, хи-хи!

— Это уж точно, — басит Андрей и переводит внимательный взгляд на меня, отчего я смущаюсь и, не зная, что сказать, ляпаю какой попало вопрос:

— А молодой человек тот… Выжил?

Андрей меня понимает и кивает:

— Да, скорая потом приехала, в сознание его привела. Он даже ничего не сломал, но сотрясение мозга у него было, конечно. И тебе спасибо, что помогла.

— Там народ про твои лекарства все вспоминал, хе! — хихикает Аркаша. — Где, говорили, та девочка с пакетом! А она, хе, умотала куда-то. Че ты убежала-то?

— Так скорые уже приехали… — отвечаю я и начинаю было ругать себя, что не посидела еще: люди ведь спрашивали мои лекарства!

— Ты не волнуйся, — вдруг понимает меня Андрей и почему-то снова кивает, — там ничего серьезного не было.

— Ну да, это Дрон волновался, куда ты резко смылась! — радостно вклинивается Аркаша. — Чуть тапки не потеряла! Золушка, хе!

Я тоже смеюсь, чтобы скрыть неловкость. На Андрея у меня все-таки смотреть получается через раз, поэтому я даже радуюсь, когда мы оканчиваем обед и залезаем в свои машины. Илья дуется, что я заболталась с компанией и не обращала на него внимания, а тетя Лена смеется:

— Отстань, Илюшка, пусть пообщается со своими, с молоденькими! Ты ей не кавалер!

— Это еще посмотрим, кто тут кавалер! — угрожает Илья, злобно пуча карие глаза. — А я что, старенький?!

— Да никто про тебя не забыл! — уверяю я. — Ты тоже можешь разговаривать с нами. Они, кстати, не слышали ни одной твоей истории.