Меня зовут I-45

Топот приблизился. На пересечении ходов он стих – преследователь оглядывался, совсем как Малая пару минут назад. Она до боли закусила губу, чтобы ненароком не заорать. На щеках сохли дорожки слез. Разъедали кожу.

Спустя пару невыносимо долгих секунд преследователь заторопился дальше; звук шагов метнулся эхом вдоль стен и стих.

Малая вылезла в коридор и побежала в противоположном направлении. Выбирала коридоры, которые шли на подъем. Заметив знакомую нишу – ту самую, в которой ее укрыл Энцо, – она припустила быстрее.

Коридор повернул, и она оказалась в тупике. Углубления по правую руку были забраны решетками; за ними чернела тьма. В стене утоплены кнопки, одинаковые у каждой решетки. Просто голубые круги диаметром с подушечку пальца.

Малая не сразу сообразила, что они вызывали лифт.

Она вдавила все по нескольку раз и заметалась по закутку, не в силах стоять спокойно. В шахтах загудело, закуток наполнился предательским шумом. Малая вздрогнула и сжалась. Гул механизмов отзывался под ребрами. Казалось, она оповестила о своем местонахождении всех в нижних тоннелях, от логова «псов» до поселений уровнями выше.

Малая вжалась спиной в решетку. Может, хоть так она не бросалась в глаза. Была не такой заметной мишенью. Но, по правде, все равно находилась на виду. Как под светом прожектора, стреляй не хочу.

Из‑за угла вышел мужчина в форме «псов». Обвел закуток взглядом и сперва не заметил Малой. Затем вздрогнул и вскинул оружие. На синем от татуировок лице читалась холодная решимость. Ему ничего не стоило разнести ей голову одним выстрелом.

Малая сморщилась. Вот сейчас. Сейчас он нажмет кнопку спуска и…

Лифт за спиной открылся, и она упала внутрь. Задыхаясь, нажала знак верхнего уровня. Решетка поползла в исходное положение. Кабина задрожала и выстрелила наверх – так резко и неожиданно, что колени подогнулись.

Снизу донеслись отголоски ругани. Они становились все тише. Малая привалилась к стене, дрожа от напряжения. За прозрачным пластиком мелькали стыки бетонных плит, обрубки коммуникаций и провода. Сердце колотилось. Нужно было успокоиться. Посчитать.

Да, так велел Энцо.

Раз, два, три…

Не успела она сосчитать до двадцати, как подъемник остановился.

Дрогнул и чуть съехал вниз по магнитным направляющим.

Малая вскочила. Паника остудила лоб. Нет! Только не обратно! Им что, управляли с нижнего уровня?

Что, если «псы» просто отключат питание и кабина упадет?

Она заколотила по сенсорному экрану. Тот не реагировал, как заклинило. Ни единой цифры, кабину как в невесомости подвесили. Пальцы вспотели, мысли заметались. Нужно было подключиться к системе управления, вот только как Малая ни старалась, ничего не выходило.

Кабина дрогнула и поползла вниз.

Малая опустилась на колени, склонилась к решетке пола. Светлое пятно нижнего уровня приближалось. Проводила взглядом пыль, которая сыпалась со дна лифта.

Все было зря? Неужели все было зря?

Она вжалась пылающим лбом в ладони и сдавленно завыла. Мир заволокла боль – как назойливый белый шум. Сдавила грудь, оглушила взрывной волной. Над головой звонко хлопнуло, плечи Малой осыпало кусочками стеклопластика.

Кабина погрузилась в гулкую тьму. Замедлила ход… и поехала вверх.

Малая перевернулась на спину и уставилась в зеленоватую тьму – окуляр переключился в ночной режим. Тело подбросило от энергии, как делало каждый раз, когда она подключалась к сети. Кончики пальцев покалывало, волосы наэлектризовались и облепили лицо.

Она отдала приказ, и подъемник набрал скорость. Теперь огни за решеткой кабины проносились быстро, как звезды на небосклоне при перемотке. Малая чувствовала цифровые потоки данных, которые бежали по радиоканалам. Читала, направляла каждый из них.

Стала больше своего зримого тела.

Заполнила собой кабину.

Разбухла и поглотила шахту, уровни канализации внизу, ремонтную базу и стоянку рядом с ней наверху. Сотнями глаз‑камер увидела «псов», рыскавших между жилыми контейнерами. Легионеров в экзоскелетах; те спускались по тоннелям, лазерные точки прицелов скакали по стенам и телам номеров. Рабочих, которых эвакуировали наверху.

Алариха, садящегося в черный «Клео». Одного взгляда на него хватило, чтобы захлестнула ярость. Он убегал! Пока легион зачищал тоннели, он спокойно убрал шасси и вылетел со стоянки. Силовое поле на выезде включилось слишком поздно, лучи едва чиркнули по бамперу, срезав краску.

Малая вернулась в тело. Ее трясло. Подъемник с рывком остановился, но она продолжала лежать, невидяще глядя в потолок. Чувствовала, как горе под ребрами сжимается в тугой комок. Вырождается в ярость, которая выстудила тело изнутри.

Проклятый Аларих.

Чтоб он,

сука,

сдох.

– Номер!

Оклик вырвал из транса. Малая села и уставилась на дуло нейтрализатора. Оружие держал легионер, судя по голосу, молоденький. Он стоял в комнатушке, заставленной панелями и каким‑то механическим мигающим барахлом. Желтый искусственный свет заливал его экзоскелет сверху – черная и блестящая фигура, живая машина со светящимися полосами вдоль боков. Забрало шлема опущено, лица не видно.