Меня зовут Лю Юэцзинь

Но случилось так, что Лю Юэцзиня поймали люди из утиной лавки, и Хань Шэнли тут был ни при чем. К этому имел отношение другой человек, а именно Ян Чжи, по кличке Синемордый, который в настоящее время залечивал раны в пристанище таншаньской банды. В тот вечер под мостом «Сыцзицин» водитель Янь Гэ Сяо Бай со своими подручными сломали Ян Чжи два ребра. Его избили из-за флешки, но из-за того, что она оказалась фальшивой, оставили в живых. Когда Сяо Бай пустился в погоню за Лю Юэцзинем, Синемордый чуть не убежал, тогда к нему для охраны приставили человека. Однако Цюй Ли сказала: «Это просто аферист, какая от него польза?» Тогда Синемордый собрал последние силы, выбежал из-под моста, поймал такси и был таков. Он благодарил судьбу, что флешка оказалась фальшивой, а заодно и хозяйку особняка, у которой он украл сумку. В том, что ему сломали два ребра, кроме минусов были и плюсы. Во-первых, теперь он окончательно решил перейти на сторону брата Цао. Сломанные ребра на какое-то время лишали его возможности зарабатывать, и ему требовалось место, где бы он мог отлежаться. Если раньше Ян Чжи сомневался, стоит ли ему примыкать к брату Цао, то теперь он отбросил всякие сомнения. Вообще-то, он мог этого и не делать, поскольку в том же районе Шицзиншань у шаньсийцев тоже имелось свое логово, где можно было бы с таким же успехом залечивать раны. Однако там водилась всякая шваль, и поскольку Синемордый мечтал обеспечить себе достойное и спокойное будущее, метить ему следовало выше. Но больше пристанища его сейчас волновало, кто кроме него мог найти настоящую флешку. Самого Ян Чжи избили, а повар с флешкой сбежал. А ведь она стоила целое состояние. Помнится, когда он шантажировал Цюй Ли и потребовал триста тысяч, она тотчас согласилась, что говорило о том, что флешка могла стоить и пятьсот тысяч. Такую сделку не хотелось бы упускать. Опираться на шаньсийскую шайку в столь серьезном деле было мероприятием сомнительным, тут требовалось участие таких людей, как брат Цао. К тому же за Синемордым еще числился долг. Но если брат Цао найдет заветную флешку, то свои деньги он за нее получит сполна. Таким образом, Синемордый вернет долг брату Цао, решив эту проблему за его счет. Обмозговав все как следует, Синемордый переметнулся на сторону брата Цао, и теперь, корчась от боли, лежал в убежище таншаньцев. Но как-то ночью Синемордый вдруг кроме нестерпимой боли почувствовал кое-что еще: его мужское оружие снова начало подавать признаки жизни. Ведь именно из-за проблем по этой части он в последнее время был сам не свой и даже задумал убийство. Потом, увидав голую Цюй Ли, он снова почувствовал себя мужиком, однако, едва Цюй Ли, обнаружив Ян Чжи, заорала, его «приятель» снова сник. И вот теперь, когда он от боли не мог шевельнуть верхней половиной своего тела, в его нижней части вдруг наметилось оживление. Возможно, его настолько испугало нападение Сяо Бая, что это затмило все прошлые страхи Синемордого. Другими словами, Сяо Бай выбил из него прежние страхи. При этом Ян Чжи чувствовал, что его возбуждение, не в пример прошлым случаям, было самым что ни на есть настоящим. Он возликовал: все-таки не зря его побили, не зря ему сломали ребра. Обретение мужской силы значило для него гораздо больше, чем обретение флешки. Теперь Синемордый стал прежним. И хотя он все еще оставался недвижим, мозг его стал работать столь же изощренно, как и раньше. Синемордый подключил всю свою сообразительность, чтобы понять, куда мог деться Лю Юэцзинь. Он не спал до самого утра, пока, наконец, ему в голову не пришла одна мысль.

Во-первых, он сразу определил, что Лю Юэцзинь никуда из Пекина не уехал. И флешка была тут ни при чем. Пока они вместе шантажировали Цюй Ли, Синемордый успел убедиться, что этот повар труслив. Более того, все это время Лю Юэцзиня заботила лишь его потерянная сумка, точнее расписка на шестьдесят тысяч. Он предпочитал не замахиваться на большее. Когда он видел, что Синемордого избили из-за флешки, у трусливого Лю Юэцзиня без сообщника не хватило бы духу продолжить торги. Если бы он не зацикливался на своих мелких проблемах, то уже бы давно покинул Пекин. Однако, предпочитая обладать малым, а именно распиской на шестьдесят тысяч, он будет продолжать свои поиски. Если в крупных делах он трусил, то при решении мелких проблем проявлял храбрость. Если требовалось помочь другим, он малодушничал, а за себя мог стоять до последнего. Вот такой портрет повара Лю Юэцзиня нарисовал себе Синемордый. Поняв, что тот из себя представляет, его образ мыслей, Синемордый легко догадался, куда тот мог деться.