Меня зовут Зойла

Лиам ждёт у выхода из леса. Мой первый порыв – броситься в его объятия и поцеловать его, но я сдерживаю себя.

– Зойла? Ты больше не называешь меня коротышкой?

Он улыбается, а я не знаю, что и думать.

– Ты запретила мне.

Вдруг я вспомнила сцену на кухне.

– Герб в порядке?

– Ты чуть не задушила его.

– Ты идёшь с ними?

– Ты всё ещё можешь присоединиться к нам.

Мы идём домой пешком, как раньше, до всего этого. Когда мы могли поговорить, рассказать друг другу, как провели день, и не беспокоиться ни о чём другом.

– Со мной что-то случилось на экзамене, – говорю я.

Я хочу рассказать ему, но он опять меня опережает.

– Ты ведь уже выяснила это, не так ли? Правда в том, что мы не знаем, кто мы и на что способны. Нас учили только ненавидеть их и жить скрытно, притворяясь теми, кем мы не являемся.

– Мне нравится, кто мы есть, Лиам, или кем мы пытаемся быть.

– Посмотри на свои руки, на свои раны.

Я знаю, что колючки поцарапали меня, когда я бежала, но не вижу ни одного следа, только немного засохшей крови на запястье.

– Понимаешь? – говорит он, прежде чем я успеваю спросить его, что случилось. – Теперь я контролирую то, кто входит в мой разум.

– Я так и подумала в лесу. Я уверена, что ты говорил с Гербом, но я вас не слышала.

– Ты тоже можешь так делать. Мы меняемся, Зойла, глупо игнорировать это.

Ненависть, накопленная за шестнадцать лет, на одной чаше весов, и возможность узнать, кто я, научиться использовать свои способности и управлять своим разумом, а возможно, даже телом, на другой. Каков выбор! Равновесие настолько неустойчивое, настолько неравное и несправедливое, что ещё до того, как я перестаю думать об этом, я знаю, кто победит в этой битве. Я не обязана их прощать, я не стану их другом. Они не моя семья, а нежеланные гости, которые бросили мою мать и теперь хотят забрать моего брата. Я не эльф. Я человек. Я не эльф.

– Научи меня это делать, – говорю я.

Лиам просит открыть дверь в мой разум и обещает, что эльфы не войдут туда без моего разрешения. Я не верю ему, но соглашаюсь. Мы молча говорим о запертых комнатах, дверях и окнах.

«Это как когда ты используешь слова. Да, любой может с тобой заговорить, но только ты выбираешь, кому отвечать».

«Мысль неконтролируема, я не знаю, как её остановить».

«Закрой глаза». Я слушаюсь. «Поставь вокруг нас четыре стены».

Я стараюсь не думать о нелепости его слов и подчиняюсь.

«Теперь есть только ты и я, и никто нас не слышит».

Двери больше не нужны. Полагаю, что, как и в случае с отрастающими ушами, любой отвлекающий фактор может привести к разрушению этих стен, но я научусь использовать их. В конце концов, создам бункер, в котором смогу спрятаться ото всех.

Мы доходим до входной двери. Лиам останавливается и просто улыбается, когда я спрашиваю, не зайдёт ли он. «Я не хотел оставлять тебя обиженной».

Я вхожу, едва переставляя ноги. Бабушки нет дома, и я рада этому. Я уже в третий раз прощаюсь с Лиамом, думая, что больше никогда его не увижу. Неужели так будет всегда? Несмотря на злость, я улыбаюсь, потому что знаю, что я всё ещё его коротышка. Он до сих пор каждый год прячет мой рождественский подарок в шкафу в прихожей, словно не хочет, чтобы я выросла. Почему-то я уверена, что он никогда не уйдёт насовсем. Может быть, мы полуэльфы, может быть, Лиам хотел бы быть одним из них и обладать суперспособностями, но в нём тоже течёт человеческая кровь, и она влияет на него так же сильно, как на меня. Он никогда не перестанет защищать меня. Я собираюсь пообещать себе, что никому не позволю разлучить нас, но вспоминаю слова бабули и не даю обещаний.

Глава 13 Я охраняю твой сон

Звонок в дверь. Ещё не успев открыть, я знаю, кто находится по другую сторону. Я смотрю на себя в зеркало у двери и без особого успеха зачёсываю назад упавшие на лоб пряди. От царапин, полученных в лесу, не осталось и следа.

– Раймон, какой сюрприз, – лгу я.

– Я не видел тебя после школы.

Я приглашаю его войти и молюсь про себя, чтобы бабушка не появлялась какое-то время. Я бы сказала, что Раймон сердится, если бы не его чёрные глаза и тёплый взгляд, противоречащий сухому тону его голоса. Я придумываю оправдание, почему я ушла, не дождавшись его, рассказываю о еде, о бабушке, а когда начинаю увязать в собственной лжи, спрашиваю его об экзамене. Забавно, но, когда я заполняла тест, подслушивая мысли моих одноклассников, Раймона я не слышала. Это определённо выделяет его среди всех остальных.