Меняя личности

«Что-то совершенно не так. Выключилась на два часа. За то время я напала на своего мужа. Она сказал, что я била его ногами, руками и яростно царапалась. Я вижу порезы, но ничего не могу вспомнить. Я видела порезы и на себе. Не понимаю, почему я это делаю».

10.01.1991, четверг.

«Все больше воспоминаний возвращаются, и от этого мне только хуже. Я не могу их записать. Не знаю, смогу ли я их когда-нибудь рассказать. Я хочу их забыть, но не могу. Я не могу остановить ни слова, ни боль».

Когда я вернулся из отпуска, в моем почтовом ящике меня ждало письмо от Карен. Перед сеансом я прочитал несколько абзацев из него. Она вошла в кабинет медленно и выглядела неважно: с опущенными плечами и поникшей головой.

- Кажется, моему мужу нравится причинять мне боль, - наконец произнесла она. - Но я не могу позволить себе уйти от него.

- Понимаю, но Вы можете сделать что-то еще? Вы можете как-нибудь защитить себя от него? - спросил я. Карен лишь пожала плечами и покачала головой.

- Он загнал меня в угол, - ответила она со смирением в голосе. - У меня возникают мысли о том, чтобы убить его, точно такие же, как и в отношении своего отца.

Я искал на ее лице признаки серьезности ее намерений, но в глазах читалась беспомощность, а тело говорило о полном изнеможении.

- Как Вы справляетесь с подобными мыслями?

- Когда они становятся невыносимыми, то я причиняю себе боль.

- Каким образом это помогает?

- Изгоняет фантазии из моей головы.

- Касаемо конкретно этих случаев нанесения себе увечий. Не пытаетесь ли Вы таким образом защитить своих мужа и отца от своего гнева, направляя его на себя... направляя в другое русло?

Карен смотрела на меня и молчала, но я заметил, что мои слова заинтриговали ее.

- И могло ли это объяснить то, что за время моего отъезда Ваша потребность ранить себя усилилась? - добавил я.

Карен смотрела на меня непонимающим взглядом. Я намеренно отбросил несколько логических связок, надеясь, что она сама проведет связь между гневом на меня за то, что я ее бросил на время отпуска, и ее возросшей потребностью наносить себе увечья. Мне надо было дать ей понять, что я осознаю, что внутри она злится на меня за это, но вместе тем, что ее чувства не разрушат наши отношения.

В ту ночь Карен приснился пророческий сон.

«Мне приснилось, что я пришла к Вам на сеанс, а Вы были на кухне, помешивая что-то в большой белой кастрюле. Я села на стул, и вдруг из меня начали выходить разные люди. Некоторые из них были детьми, а некоторые - взрослыми. Казалось, будто все они хотели встретиться с Вами. Все они были полупрозрачными. Один ребенок наблюдал за тем, что Вы делали, а другой спрятался за мной. Один взрослый казался очень грубым, а другой напуганным. Вы не могли их видеть, но я чувствовала их присутствие. Когда мы начали нашу беседу, они начали исчезать один за другим. Затем внезапно все закрутилось, как при перемотке, а мы всё разговаривали, но было ощущение, что прошел ни один год.

Только Вы все перемешивали что-то в той же белой кастрюле. Все остальные люди ушли».

Через некоторые отрезки времени, на ранней стадии лечения у пациента может быть своего рода собирательный сон, в котором он, словно ясновидец, видит путь, по которому будет следовать на протяжении всего лечения. Я думал, что этот сон именно такой.

Моя роль осталась прежней. Я повар, но всё, что я делал, так это перемешивал нечто в кастрюле. То, что происходило с ней во сне, удивляло меня. Все эти призрачные люди, взрослые и дети, которые выходили из нее, а затем постепенно исчезали, пока мы беседовали, а я все не отрывался от кухонной утвари. Этот сон подтверждал тот факт, что у Карен синдром множественной личности, с взрослыми и детскими личностями внутри нее и что нам предстояло заставить их исчезнуть.