Меняя личности

- Надень обувь, мы выйдем прогуляться, - прошептал он, помогая ей надеть куртку. Карен еще не полностью проснулась, но не сопротивлялась. Ее будили таким образом много раз до этого. Карен механически шла через кухню в ботинках, пижаме и зимней куртке, немного впереди отца, подталкиваемая им. Она чувствовала холодный ветер на щеках, когда она отсутствующе спускалась по знакомым ступенькам. Они прошли по дорожке и зашли в открытый гараж похоронного бюро Панкратца. Карен слышала, как за ними закрылась дверь, едва они подошли к двери, ведущей в подвал, спускаясь, она несколько раз оступилась. Она старалась не открывать глаза, поскольку ее и так вели.

Они повернули и начали спускаться снова. Запах формальдегида усилился по мере спуска, как и звук голосов. Комната была слабо освещена несколькими свечами, и в ней уже ждали пять или шесть мужчин. На столах из нержавеющей стали лежали пустые пивные бутылки вместе с пластиковыми бутылками, стальными ножами и шлангами. В центре комнаты стояли два стола из нержавеющей стали, используемые для мытья, сушки, бальзамирования и одевания покойников. Мартин повел Карен к ближнему из них и снял с нее куртку.

- Снимай штаны, Карен, - сказал ее отец, - мы собираемся сделать тебе приятно. Его улыбка была хищной и холодной.

Он бросил куртку своей дочери в угол. Карен быстро сняла пижамные брюки. Она была обнажена ниже талии. Несколько мужчин подошли ближе и уставились на Карен, когда встала рядом со столом. Она мимолетно посмотрела на них и, увидев ни толики доброты, решила смотреть строго перед собой. Было видно, что эти мужчины посещали подобные собрания раньше.

- Забирайся на стол, Карен, - сказал Мартин. Карен вскарабкалась и села посередине стола для бальзамирования.

Ее отец повернулся к ней и начал расстегивать ее пижамную рубашку, снял ее и бросил в угол на куртку.

- Хочешь, чтобы мы тебя полюбили? - спросил Мартин, проводя рукой по ее груди и плечам.

Карен сидела молча и неподвижно, но с глазами, полными неподдельного ужаса.

- У тебя черные сердце и душа, - продолжал ее отец. - Ты испорченный товар. Все знают, что ты скверная.

Мартин отошел от стола, и другие мужчины подошли к Карен, начав гладить ее. Она была зажата между нежными и приятными прикосновениями мужчин и страхом, что к ней прикасаются. Ее отец вернулся с шестью иглами с белыми головками. Карен их не видела, потому что сидела с закрытыми глазами, окунувшаяся в страх и ощущения, вызванными прикосновениями.