Менялы

— Я вам их представлю больше, чем нужно! Сейчас мы просто в цейтноте.

Алекс все утро дожидался приезда Паттертона.

— Нью-Йоркская биржа открыта уже пятьдесят минут, — напомнил Алекс. — Мы потеряли драгоценное время и потеряем еще из-за вашего упрямства. Потому что вы — единственный человек, кто может отдать распоряжение отделу ценных бумаг продавать все акции «Супранэйшнл». До единой! Все имеющиеся в нашем распоряжении!

— Не буду я этого делать. Собственно говоря, кто вы такой? На каком основании врываетесь сюда и даете указания?..

Алекс закрыл дверь кабинета.

— Я объясню вам, кто я, Джером. Я тот самый человек, который предупреждал вас, предупреждал Совет: не иметь никаких дел с «Сунатко»! Я до последнего дрался против закупок ценных бумаг «Супранэйшнл». Никто, в том числе и вы, не хотели меня слушать. «Супранэйшнл» вот-вот рухнет…

Алекс изо всех сил стукнул по столу кулаком, глаза его сверкали.

— Неужели вы не понимаете? Рухнув, «Супранэйшнл» раздавит под своими обломками и нас!

Паттертон был потрясен таким натиском. Он осторожно спросил:

— Но кто вам сказал, что «Сунатко» на краю пропасти?

— Не будь я уверен, неужели, вы думаете, я бы так себя вел? Неужели вы не понимаете, что я даю вам шанс спастись от этой катастрофы? — Алекс показал на часы. — Прошел час с тех пор, как работает биржа. Не упрямьтесь, Джером, берите телефон и срочно дайте соответствующие указания!

Мышцы на лице президента подергивались. Никогда не был он решительным и сильным человеком, а в таких ситуациях и вовсе терялся.

— Видит бог, Алекс, я надеюсь, вы знаете, что делаете, — сказал Паттертон и протянул руку к одному из телефонов. Поколебался, затем поднял трубку.

— Соедините меня с Митчелом из отдела ценных бумаг. Да, я подожду… Митч? Это Джером. Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты отдал приказ немедленно продавать все ценные бумаги «Супранэйшнл», имеющиеся в нашем распоряжении… Да, продавай! Все! — Паттертон выкрикнул с нетерпением: — Да, я знаю, что случится с биржей. Я знаю, что цены уже упали. Я видел вчерашние цифры. Что ж, понесем потери. Но все-таки — продавать… Да, да, я знаю, что это неожиданно. — Рука, державшая телефонную трубку, дрожала, но он сказал твердо: — Заседать некогда, делайте то, что я вам приказал, не тратьте времени. Да, я беру на себя всю полноту ответственности!

Повесив трубку, Паттертон налил себе стакан воды, выпил и сказал:

— Вы слышали? Акции уже упали. Если мы начнем продавать, мы форсируем падение еще больше. Нам здорово достанется!

— Ошибаетесь, — возразил Алекс. — Нам сильней достанется, если мы займем выжидательную позицию. Сейчас мы еще немного потеряли. Пройдет неделя, и контрольно-финансовые организации запретят нам продажу…

— Нам? Почему?

— Они запретят продажу именно нам, поскольку нетрудно догадаться, что мы имели сведения о близком крахе «Сунатко» и поэтому начали продавать…

— Господи! — Паттертон встал из-за стола и отвернулся от Алекса. — «Сунатко», господи, «Сунатко»!.. А как же насчет нашей ссуды в пятьдесят миллионов?

— Я проверил. Она почти полностью получена «Сунатко»!

— А компенсирующий остаток?

— Там осталось меньше миллиона…

Паттертон судорожно вздохнул.

— Вы сказали, что у вас достаточно веские основания. Значит, вы что-то знаете. Расскажите обо всем подробней!

— Проще будет прочитать вот это.

И Алекс выложил на стол отчет Джакса.

— Прочту позже, — сказал Паттертон, — а сейчас резюмируйте.

Алекс рассказал о слухах вокруг «Супранэйшнл», о мнении Луиса Дорси и о своем решении нанять частного детектива — Вернона Джакса.

— В отчете Джакса все сходится, — продолжал Алекс. — Прошлой ночью и сегодня утром я кое-куда позвонил и получил подтверждение по многим пунктам. Мы и сами могли все узнать, кто угодно мог узнать, если бы серьезно занялся этим делом, прежде чем вступать с «Сунатко» в деловые отношения. Только никого это не интересовало до сегодняшнего дня. Кстати, Джакс выудил секретную документальную информацию…

Паттертон прервал его:

— В чем суть?

— В двух словах: «Супранэйшнл» вылетела в трубу. За последние три года корпорация несла огромные потери и существовала в основном за счет престижа и кредитов. Они брали ссуды невероятных размеров; брали, чтобы погасить старые долги; затем брали опять и опять. А наличных у них не было ни цента!

— Но ведь «Сунатко» постоянно давала сведения о своих прибылях. Год за годом! И ни года без дивидендов!

— Ну, теперь становится очевидным, что дивиденды, показанные за последние несколько лет, были выплачены за счет займов, которые они брали. А остальное — бухгалтерия. Мы-то знаем, как это делается, не впервой…

Президент банка мрачно сказал:

— Да, прошли времена, когда подпись главного бухгалтера на ценных бумагах гарантировала их надежность. Другие времена… Может быть, пора думать о том, как скоро лопнет наш Первый Коммерческий после краха «Супранэйшнл»?

В его глазах была почти мольба. И куда девался прежний апломб…

— Как вы думаете, Алекс, каково наше положение?