Менялы

— Многое зависит от плавучести «Сунатко». Если они продержатся еще несколько месяцев, то нашу распродажу их ценных бумаг могут и не заметить. А вот если они рухнут раньше, то быть беде… У нас есть шансы потерять пятьдесят миллионов, а вы знаете, к чему это приведет. Боюсь, что на наши головы свалятся все шишки… Не говоря об озлобленных держателях акций, которые потребуют нашей крови, нас, директоров, еще и судебными процессами замучают…

— Господи! — повторил Паттертон. — Господи!..

Он вытащил платок и вытер лицо и затылок.

Алекс продолжал:

— Кроме того, нам необходимо подумать об огласке. Если «Супранэйшнл» лопнет, начнутся расследования. Но раньше в этой истории начнет копаться пресса. А некоторые финансовые репортеры достаточно хорошо разбираются в таких делах. Внимания к банку в печати будет хоть отбавляй, и это едва ли обрадует наших вкладчиков. Боюсь, они начнут забирать свои деньги…

— Об этом даже страшно подумать!..

Паттертон выпил еще воды и буквально рухнул в кресло.

— Я предлагаю, — посоветовал Алекс, — чтобы вы срочно собрали финансовый комитет банка. Немедленно! Мы попытаемся добиться максимальной реализации ценных бумаг. Это поможет, если понадобятся наличные…

Паттертон кивнул головой:

— Согласен.

— Больше делать нечего, — сказал Алекс, — разве что молиться. Впервые с тех пор, как Алекс вошел в эту комнату, он усмехнулся:

— Я думаю, есть смысл вызвать Роско.

Паттертон сказал в трубку:

— Попросите ко мне мистера Хейворда. Меня не интересует, кто с ним, хоть сам господь бог! Он нужен немедленно!

Джером бросил трубку и снова вытер лицо и затылок…

Дверь кабинета открылась, пропуская Хейворда.

— Доброе утро, Джером! — сказал он, холодно кивнув Алексу.

— Закройте дверь! — прорычал Паттертон.

Посмотрев с удивлением на Джерома, Хейворд закрыл дверь.

— Мне сказали, что это срочно. Если нет, то я…

— Расскажите ему о «Супранэйшнл», Алекс, — бросил Паттертон.

Лицо Хейворда застыло.

Алекс невозмутимо изложил суть доклада Джакса.

Обретший свой престижный апломб, Паттертон сказал:

— Мы собираем финансовый комитет сразу же после обеда, чтобы обсудить вопросы ликвидности. Тем временем, Роско, соединитесь с «Супранэйшнл», узнайте, можно ли что-нибудь спасти из нашего займа.

— Ссуда выделена на таких условиях, что мы можем в любое время забрать ее, — сказал Хейворд.

— В таком случае поступите именно так. Сегодня сообщите им устно и немедленно отправьте письменное подтверждение. Едва ли можно надеяться, что у «Сунатко» сейчас найдутся пятьдесят миллионов наличными. Даже у здоровой компании обычно не бывает такой суммы в «загашнике». Но кое-что у них, наверное, все же есть, хотя я не очень уверен. Так или иначе, сделайте как я сказал…

— Я немедленно соединюсь с Квотермейном, — проговорил Хейворд. — Позвольте мне взять этот отчет?

Паттертон взглянул на Алекса.

— Я не возражаю, — сказал тот, — но я бы посоветовал вам не делать никаких копий. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

Хейворд кивнул. По всему было видно, что ему очень хотелось быстрее уйти отсюда.

•

В своем кабинете Хейворд наскоро закончил спешные дела и принялся детально знакомиться с документами Вернона Джакса. Он тут же понял, что Вандервоорт ничего не преувеличил.

Хейворд понимал также, что ему надо срочно забыть о распре с Алексом и целиком сконцентрироваться на путях к спасению. Он прекрасно понимал, к чему приведет крах «Супранэйшнл» не только в личном плане, но и в Совете. Его с наслаждением сделают козлом отпущения. Впрочем, максимальная оперативность, решительность и немного везения, возможно, позволят еще выкрутиться. Если спасти ссуду, то он даже героем может прослыть…

Он попросил миссис Каллагэн срочно соединить его с Квотермейном. Несколько минут спустя она сообщила:

— Мистера Квотермейна нет в Соединенных Штатах. В его канцелярии никто точно не знает, где он. Во всяком случае, они ничего определенного не говорят.

Неважное это было начало, и Хейворд рявкнул:

— Тогда соедините меня со Стенли Инчбеком, главным бухгалтером «Супранэйшнл»!

— Роско? Здравствуй, Роско, — услышал он голос Инчбека в трубке. — Чем я могу помочь тебе, Роско?

— Я пытался отыскать Джорджа. Ваши люди словно воды в рот набрали…

— Он в Коста-Рике.

— И все-таки мне надо с ним поговорить. Ты же знаешь номер телефона…

— Нет. Уезжая, он сказал, что ни с кем не хочет разговаривать.

— Это очень срочно!

— Тогда скажи мне, в чем дело.

— Ладно. Мы отзываем нашу ссуду. Настоящим разговором ставлю вас в известность устно, а письменное подтверждение последует сегодняшней ночной почтой.

Наступила долгая пауза. Затем Инчбек сказал:

— Не может быть… Вы это всерьез?

— Как нельзя более.

— Но почему? Почему?

— Я думаю, нет особой нужды разжевывать. Ты и так все понимаешь. Кроме того, давать объяснения по телефону.

Инчбек промолчал, что само по себе было многозначительно. Затем, правда, он попытался протестовать:

— Ваш банк ведет себя удивительно неразумно! Лишь на прошлой неделе Большой Джордж сказал мне, что готов взять у вас еще двадцать пять миллионов…