Читаем Ментальность в зеркале языка полностью

Французская pensée имеет с русской мыслью очень много общего и в содержательном, и в образном плане. Совпадение идиом показывает, что русский язык заимствовал из французского сочетаемость и отчасти понимание этого слова. Однако у французской pensée есть свои коннотативные особенности, помогающие понять некоторые ее содержательные нюансы. Так, французская мысль структурирована, в отличие от русской: она сама по себе есть уже некоторый текст. В ряде контекстов у нее появляются коннотативные черты, ассоциирующие ее с птицей, что, как мы видели, связывает ее с представлениями о свободе. Во французской мысли выражен также и субъективно-эмоциональный компонент, приближающий ее к воспоминанию, сопереживанию, частному мнению.

Французское idée связано, в первую очередь, с идеей зрительно выраженного образа, видения. Idée – это идея-представление, идея-видение, которая часто субъективна и обращена в другую реальность, описываемую понятиями rêve, rêverie. Современная французская idée сохранила тесную связь с этимоном, это внутреннее интеллектуальное зрение человека, отсюда и особое значение глагола voir – понимать, представлять себе (8). Крайне несущественное совпадение сочетаемости pensée и idée подчеркивает легко выявляемое на уровне их определений несовпадение понятий: penser – процесс, pensée – процесс, idée – результат этого процесса, находящийся больше в сфере представлений, нежели чистых соображений. Idée, будучи результатом мыслительного процесса, мыслится предельно обособленно от человека, отношения идеи и человека или идей между собой часто мыслятся как антагонистические. Французское idée часто сопровождают отрицательно коннотированные эпитеты. Иначе говоря, жизнь идей воспринимается как борьба идей.

Коннотация idée, связанная с водой, подчеркивает энергию идеи, а не ее аморфность (это бьющий ключ, а не растекающееся озеро). Энергия и движение – основные формы развивающейся идеи, зрелость человека – это состояние, когда его идеи перестали двигаться – остановились. Сочетаемость этих слов приоткрывает нам существенное различие этих определяемых как синонимы понятий: idée – это волевое направление pensée, характеризующееся, в свою очередь, как непроизвольное, неконтролируемое мыслительное состояние. Pensée в принципе не предназначается для высказывания, в отличие от idée, и к высказанным pensée не могут предъявляться те требования, что предъявляются к idée. Idée появляется в соответствии с некоторой целью, pensée – самопроизвольно. Idée в большой степени сохраняет мифологическую подоплеку: новое, оформленное, воинственное – рожденная из головы Зевса Афина; pensée, в соответствии с описанной средневековой аллегорией – это задумчивость, в результате которой зачастую рождаются спутанные, как комок ниток, мысли.

Итак, основные различия и совпадения русских и французских понятий таковы.

Русская мысль хаотична, аморфна или же опредмечена в виде заостренного чужеродного предмета, восприятию которого противится человек. Она, так же как и идея, «является» тогда, когда этого требуют обстоятельства. Русская идея – позднее заимствование из французского, она сопряжена с идеями долга, цели и желания, хорошо структурирована и, став собственностью человека, покоится у него в голове. Идея связана с идеологией, а через идеологию – с политикой и социальной борьбой. У русской идеи две особых коннотации: растения и властителя, отражающие особое образное функционирование этого понятия.

Французская pensée – внутреннее состояние, связанное с мечтательностью, нецеленаправленной деятельностью мозга. Pensée – это мысль-размышление, в то время как idée – мысль-представление, видение, появляющееся в результате целенаправленного усилия, четко оформленное и предназначенное для активного взаимодействия. Большое пересечение сочетаемости русских и французских слов, обозначающих идею, мысль, показывает тесное взаимодействие культур в этой области, позволяющее сделать вывод о том, что соответствующие русские представления сложились под влиянием западноевропейской цивилизации. Специфичность русских понятий в большой степени определяется тем периодом русской истории, в который происходил контакт этих двух культур.

Русское размышление связано с пассивным созерцательным обдумыванием, с роением идей, с одновременным нецеленаправленным обдумыванием сразу нескольких мыслей. Сочетаемость этого слова позволила нам установить, что это состояние обычно связано с негативным эмоциональным фоном и характеризуется аморфностью. Коннотативные образы водоема и некоторые другие полностью соединяют его с понятием мысли, которое в ряде контекстов синонимично размышлению.

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык. Семиотика. Культура

Категория вежливости и стиль коммуникации
Категория вежливости и стиль коммуникации

Книга посвящена актуальной проблеме изучения национально-культурных особенностей коммуникативного поведения представителей английской и русской лингво-культур.В ней предпринимается попытка систематизировать и объяснить данные особенности через тип культуры, социально-культурные отношения и ценности, особенности национального мировидения и категорию вежливости, которая рассматривается как важнейший регулятор коммуникативного поведения, предопредопределяющий национальный стиль коммуникации.Обсуждаются проблемы влияния культуры и социокультурных отношений на сознание, ценностную систему и поведение. Ставится вопрос о необходимости системного изучения и описания национальных стилей коммуникации в рамках коммуникативной этностилистики.Книга написана на большом и разнообразном фактическом материале, в ней отражены результаты научного исследования, полученные как в ходе непосредственного наблюдения над коммуникативным поведением представителей двух лингво-культур, так и путем проведения ряда ассоциативных и эмпирических экспериментов.Для специалистов в области межкультурной коммуникации, прагматики, антропологической лингвистики, этнопсихолингвистики, сопоставительной стилистики, для студентов, аспирантов, преподавателей английского и русского языков, а также для всех, кто интересуется проблемами эффективного межкультурного взаимодействия.

Татьяна Викторовна Ларина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Языки культуры
Языки культуры

Тематику работ, составляющих пособие, можно определить, во-первых, как «рассуждение о методе» в науках о культуре: о понимании как процессе перевода с языка одной культуры на язык другой; об исследовании ключевых слов; о герменевтическом самоосмыслении науки и, вовторых, как историю мировой культуры: изучение явлений духовной действительности в их временной конкретности и, одновременно, в самом широком контексте; анализ того, как прошлое культуры про¬глядывает в ее настоящем, а настоящее уже содержится в прошлом. Наглядно представить этот целостный подход А. В. Михайлова — главная задача учебного пособия по культурологии «Языки культуры». Пособие адресовано преподавателям культурологии, студентам, всем интересующимся проблемами истории культурыАлександр Викторович Михайлов (24.12.1938 — 18.09.1995) — профессор доктор филологических наук, заведующий отделом теории литературы ИМЛИ РАН, член Президиума Международного Гетевского общества в Веймаре, лауреат премии им. А. Гумбольта. На протяжении трех десятилетий русский читатель знакомился в переводах А. В. Михайлова с трудами Шефтсбери и Гамана, Гредера и Гумбольта, Шиллера и Канта, Гегеля и Шеллинга, Жан-Поля и Баховена, Ницше и Дильтея, Вебера и Гуссерля, Адорно и Хайдеггера, Ауэрбаха и Гадамера.Специализация А. В. Михайлова — германистика, но круг его интересов охватывает всю историю европейской культуры от античности до XX века. От анализа картины или скульптуры он естественно переходил к рассмотрению литературных и музыкальных произведений. В наибольшей степени внимание А. В. Михайлова сосредоточено на эпохах барокко, романтизма в нашем столетии.

Александр Викторович Михайлов

Культурология / Образование и наука
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты

Книга «Геопанорама русской культуры» задумана как продолжение вышедшего год назад сборника «Евразийское пространство: Звук, слово, образ» (М.: Языки славянской культуры, 2003), на этот раз со смещением интереса в сторону изучения русского провинциального пространства, также рассматриваемого sub specie реалий и sub specie семиотики. Составителей и авторов предлагаемого сборника – лингвистов и литературоведов, фольклористов и культурологов – объединяет филологический (в широком смысле) подход, при котором главным объектом исследования становятся тексты – тексты, в которых описывается образ и выражается история, культура и мифология места, в данном случае – той или иной земли – «провинции». Отсюда намеренная тавтология подзаголовка: провинция и ее локальные тексты. Имеются в виду не только локальные тексты внутри географического и исторического пространства определенной провинции (губернии, области, региона и т. п.), но и вся провинция целиком, как единый локус. «Антропология места» и «Алгоритмы локальных текстов» – таковы два раздела, вокруг которых объединены материалы сборника.Книга рассчитана на широкий круг специалистов в области истории, антропологии и семиотики культуры, фольклористов, филологов.

А. Ф. Белоусов , В. В. Абашев , Кирилл Александрович Маслинский , Татьяна Владимировна Цивьян , Т. В. Цивьян

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки