Ментальность в зеркале языка

4. Уголовные практики, следствия по делам практикуют исключительно причинно-следственный подход, стремясь установить виновного через реконструкцию события, находящегося в прошлом. В судебной практике факт не считается доказанным, если он не подтверждается также и естественнонаучным путем (баллистической экспертизой, дактилоскопическим исследованием и т. д.) (4).

Основное представление о том, как понимаются причина и следствие, можно составить, прочитав соответствующие разделы в «Энциклопедии философии» Ричарда Тэйлора (5), «Критической истории греческой философии» У. Т. Стейса (6), с опорой на базовые труды Иммануила Канта («Критика чистого разума») (7) и Шопенгауэра («Мир как воля и представление») (8).

Поговорим теперь о том, как понятия причины и следствия мыслятся не в философии, а той или иной этнокультурой.

Русское понятие причина представляется специфическим на фоне общефилософских представлений. По мнению Фасмера, русское слово причина связана с глаголом чинить/учинять, но никак не с глаголом начать, вопреки суждению многих этимологов и, в частности, Шумана. Даль определяет глагол причинять через «делать, со-делывать, учинять» и приводит следующие контексты: «Ливень причинил паводок», «Саранча причинила бесхлебицу», «Он мне причинил убыток, обиду». Тут же Даль отмечает, что употребления причинить барыш, удовольствие – редки, а мы, со своей стороны, можем свидетельствовать о том, что такое употребление в современном языке невозможно вовсе. Для русскоговорящего человека причинить означает сделать плохое, вредное, и не означает создать предпосылку для чего-либо хорошего или нейтрального.

Причина, по Далю – начало, источник, вина, коренной повод действию, случаю; причина – это то, что производит последствия, что служит виною, рычагом, основной силой, начальным деятелем явления. Даль приводит контексты, сохраняющие негативную оценку слова причина: «Ты – причина этому делу», то есть ты виноват в том, что это случилось. Даль указывает: «Причина рождает следствие, которое ведет к цели», определяя тем самым основную логическую структуру действия. «Причина, – уточняет Даль, – исходная точка, цель – конечная».

Во времена Даля у слова причина было еще два значения: причина – «беда, помеха, неприятный случай и болезнь (падучая немочь)». Таким образом, мы видим, что негативная окраска, зафиксированная за глаголом причинять, сохранялась в двух из трех значений этого существительного. Объяснение этому факту мы находим в уже неоднократно цитировавшемся словаре М. М. Маковского. Он обнаружил, что слова со значением «причина» означают одновременно «вина», «наказание» и соотносятся со значением «жечь», «портить», «наказывать», а глаголы, в значении которых есть соответствующий смысловой элемент, соотносятся со значением «кровь», поскольку в древности кровь была неизменным атрибутом сакрального акта.

В современном языке причина понимается как «явление, обстоятельство, которое служит основанием чего-либо, обуславливает другое явление, а также основание, повод, предлог для каких-либо действий, поступков» и имеет следующую сочетаемость:

причина простая, видимая, веская, скрытая, внешняя, внутренняя; первостепенная, второстепенная причина;

послужить, стать причиной;

расследовать, рассматривать, установить, выяснить, объяснить, выявить, видеть, найти, искать, усматривать, обнаружить.

Из приведенной сочетаемости мы видим, что русская причина мыслится как улика, орудие, поддающееся обозрению: внешняя, видимая/внутренняя, скрытая. Основное действие, совершаемое с причиной – поиск и выявление ее (найти и увидеть, а увидев, рассмотреть). Однако в языке эта овеществленно-опредмеченная причина далее никак не прорабатывается образно.

Сочетания стать причиной, послужить причиной отражают представления о ролевых отношениях между фактом, человеком и действительностью: причиной можно стать или не стать, послужить или не послужить. Нечто (некто), становясь причиной, добавляет себе новое качество в структуре ситуации, в русском сознании необязательно связанное с исходно заданным качеством того, что стало причиной.

Связь причины со зрением, а также – в свободной метафорике – с обонянием («он разнюхивал причины этого темного дела») определяется, с нашей точки зрения, особенностями способа воспроизведения в сознании человека прошлого, свершившейся действительности, который часто связан с актуализацией зрительной памяти. Второй образ – разнюхивать – содержит в себе скрытую аллюзию на то, что у темного дела зловонный острый запах (как экскремент).